Злюка

Марго когда‑то видела в Интернете снимок всего семейства Столяровых и тогда еще отметила, что дети пошли в мать. Но не настолько же…

— Соня? Ох…

— Здравствуйте. Я Соня Столярова, да. А как мне вас называть? Марго?

Она оказалась серьезной, правильной девочкой. И нет, она была не похожа на Варю, сделала Марго новое открытие. Конечно, Соня внешне — копия своей матери, но эти живые, подвижные глаза…

— Да. Пусть Марго… — растерянно произнесла женщина.

— Я прочитала все ваши книги. И я… я очень рада, что встретилась с вами.

— И я рада. Что это? Я опять плачу? — Марго засмеялась, смахнула слезы. «Ну вот, это точно старость. Реву по поводу и без…» — Не обращай внимания, Соня.

Они сели за стол. Марго заказала себе кофе, и Соня — тоже.

— Я все знаю, — без предисловия начала девушка. — Про вас и папу. — Она уже не улыбалась и выглядела печальной.

— Знаешь? — Марго на время потеряла дар речи. Потом собралась: — Это было давно. Это было давно и неправда, — усмехнулась она. — Кто тебе рассказал?

— Никто. Я сама догадалась. Подслушала один разговор и поняла все. А потом, я же вашу книгу читала… Там все — как в жизни было? — взволнованно спросила Соня.

— Да нет же!

— Но все очень реально, узнаваемо… Город особенно! Героиня и, главное, герой — вылитый папа. И другие люди тоже! — растерялась Соня.

— Соня, художественный роман априори не может быть правдой, — строго произнесла Марго. — Очень много приходится менять в угоду сюжету. Какие‑то моменты — да, они взяты из жизни… Но и они подверглись изменению, обработке… Для того чтобы читателю было интересно. На самом деле все происходило проще и… скучнее.

— А кто такая Лили? — с жадным любопытством спросила Соня. — Ее убили, а убийцу так и не нашли! У мамы правда убили сестру? У моей мамы была сестра, а я не знаю! Я всю голову сломала…

— Вот… я же говорила тебе — не ищи правды в романах! — нервно засмеялась Марго. — У твоей мамы не было никакой сестры. И вообще, Лили — не человек.

— А кто?! — Соболиные брови взлетели вверх, глаза широко открылись. Определенно, чем дальше, тем сильнее Соня нравилась Марго. Эта девушка не боялась быть естественной, она не воздвигала между собой и окружающим миром непроницаемую стену. Если Варя была закрытой, сдержанной, молчаливой, то Соня, ее дочь, являлась полной противоположностью своей матери.

А искренность и открытость в людях Марго ценила больше всего.

— Это была ящерица. Игуана.

— Игуана? О‑о… У мамы в детстве была игуана, я на некоторых фото видела… Так это ее убили? А кто? А почему? Кому понадобилось убивать беззащитное животное?

Несколько секунд Марго медлила, потом произнесла решительно:

— Никто не знает. Это тайна. Может быть, сама игуана — случайно! — запуталась в пояске от платья героини.

— А в героини вы вывели себя?

— И да, и нет… Соня, ты мне не веришь… Это сложно объяснить, но даже если писатель пишет свою автобиографию и скрупулезно перечисляет действительные факты из своей жизни, это тоже не может быть до конца правдой. Потому что это его, писателя, субъективный взгляд… У каждого из действующих лиц своя правда, своя интерпретация случившегося. Я — только один из свидетелей той истории.

— А что было на самом деле? Расскажите свою версию, пожалуйста! — умоляюще произнесла девушка. — Папа не расскажет, мама тем более. А меня эта тайна мучает ужасно! Дядю Ваню если спросить… нет, это было бы неделикатно. Ведь он… Ведь он любит вас. Он любит всю свою жизнь только вас.

У Марго задрожало все внутри, как только речь зашла об Иване.

— А я всю жизнь любила твоего отца. — Марго отпила из чашки уже начинающий остывать кофе. — Или это не любовь была, а что‑то другое?.. Не знаю. Есть модное, пафосное словечко — незавершенный гештальт. Собственно, Сонечка, в писатели и идут в основном те, кто этими гештальтами и страдает. Потому что у умного, владеющего собой человека даже мысли такой не возникает — книгу написать. О чем писать, если и так он все знает, собой владеет, глупостей по‑крупному не совершает.

— А я думала, что писатели — самые умные люди. И они пишут потому, что могут других людей научить жизни, — серьезно произнесла Соня.

— Сонечка, какой ты еще ребенок! — засмеялась Марго. — Ты не обижайся, я не со зла… По‑настоящему умные люди своей жизнью довольны, и они самодостаточные. А писать и вообще творить заставляет не ум, а душа, сердце… Вот здесь когда ноет и свербит. — Марго указала себе на грудь.

— Но папу… вы уже не любите?

— Нет. Все прошло, — сказала, как отрубила, Марго.

Соня вздохнула, помолчала, храня на лице странное, напряженное выражение. Потом опять начала: