Зло, 100%

– Я их видела раньше, – заметила она. – Мама и папа изредка смотрели на клочки бумаги с такими знаками на них. Я не знала, что это было, а они не слишком-то хотели, чтобы я смотрела. Но я узнаю буквы, вернее некоторые из них. У тех были ещё такие закорючки сверху и снизу, которых я здесь не вижу.

– Ты только что подтвердила мои подозрения, – вздохнул Сареф. – Буквы с дополнительными акцентами – иностранные. Мы не используем акценты, кроме как в особых случаях.

– А можно посмотреть, что в книге? – Тоди, казалось, пропустила его слова мимо ушей.

Сареф перевернул обложку и титульную страницу. На первой странице стояла огромная буква 'А' поверх картинки спелого абрикоса и его половинок с косточкой.

– А, первая буква в слове 'абрикос', – прочёл Сареф. – Абрикос – это фрукт. Он растёт на абрикосовом дереве. На вкус он от кислого до сладкого и содержит много витамина Ц и железа.

– Железо в абрикосах? – ахнула Тоди и рассмеялась. – Как такое возможно? Они же не твёрдые!

– Оно в них растворено, как соль в еде, – объяснил Сареф, чуть озадаченный её наблюдением. – Ты меня всегда приятно удивляешь. С тобой никогда не удаётся следовать по натоптанному пути. Спасибо, дружок!

Тоди улыбнулась, опёрлась головой на локоть и показала в книжку: «Мне любопытно, что ещё там написано!»

– Да, конечно, милая! Время не ждёт. Давай читать дальше.

Окучивание

КАРАВАН мародёров медленно полз на юг. Три головореза во главе хромали, раскачиваясь и подпрыгивая при ходьбе, стараясь оставаться на протоптанной тропе вдоль давно разрушившегося довоенного шоссе. Два носильщика тянули тяжело гружёные тележки, заполненные кожаными и тростниковыми мешками с кукурузой, картофелем, подсолнечными семечками, и кто знает, чем ещё. Ещё четыре головореза замыкали хвост. То, что находилось на тележках, было награблено у нескольких поселенцев в глуши. Богатая добыча обещала хороший куш, но чтобы получить его, сначала надо было дойти до Города. Авторитет ждал их в лагере сразу за пределами охраняемой полосы вокруг Города. Он произведёт подсчёты, заберёт свою долю и позволит своей правой руке доставить остальное барыгам в Городе. День подходил к концу, и ранние, осенние сумерки быстро наступали. Главарь головорезов впереди банды повернулся к остальным и велел разбивать лагерь. Вскоре взлетело пламя костра, и фляги с брагой были вынуты из мешков, а все расселись вокруг огня, чтобы запечь картофелины и кукурузные початки.

Невидимые для них, двое других следили за бандой из леса. Как только банда напилась и уснула, фигура пониже ростом и тоньше высекла огонь на факел и вышла из их укрытия в подлеске. Тихо, как тень, она приблизилась к тележкам и подожгла мешки с зерном. Когда пламя разгорелось, она вернулась ко второму так же тихо, как и пришла. Оба продолжили следить. Вскоре пламя объяло весь груз и начало потрескивать. Созданный им жар разбудил сначала менее пьяных носильщиков, и их хриплые крики перебудили остальную банду. Их погнутые тени метались вокруг тележек, бессильные погасить пожар. Сначала лопнула одна покрышка, потом за ней последовала другая. Это отрезвило одного из носильщиков, и он бросился перевернуть свою тележку, чтобы сбросить горящий груз на землю. Это спасло покрышки второй тележки. Запах горелой резины повис над поляной, где был разбит лагерь. Ругань была слышна на километр вокруг, и началась драка. Было видно, как главарь бил носильщиков и часовых, которые выкрикивали запоздавшие и бесполезные извинения.

Двое обменялись взглядами и радостно обняли друг друга. Оба тихо ушли дальше в лес и, пройдя сотню метров, вернулись на протоптанную тропу и пошли на север. Их задача была выполнена, и они вернулись в свой лагерь, разбитый неподалёку от пути мародёров, чтобы перехватить несколько караванов, на один из которых они только что напали. Это были Сареф и Тоди, которой исполнилось четырнадцать весной того года.

– Будем надеяться, что это сработает, – сказала она. – Это были наши подопытные кролики. Если это сработает, то две или три семьи поселенцев могут оказаться на нашей стороне.

– Надежды приятны, но я предпочитаю трезвый расчёт и упорную работу, – ответил Сареф. – Я уже изменил своему принципу, который хранил меня со времён войны. Сегодня я принял решение, отменяющее моё прежнее решение не быть нянькой для взрослых людей, сделавших собственный выбор, чтобы толкнуть их на путь улучшения их жизней. Мне от этого не по себе. Мне кажется, что я опять ношу форму против моей воли.

Тоди посмотрела на него с любовью, но когда их взгляды встретились, её глаза сверкнули. Сареф похлопал её по плечу, и они продолжили идти, обнявшись, пока не свернули с протоптанной тропы обратно в лес. Достигнув своего лагеря, тщательно спрятанного среди туевых зарослей между складок местности, они легли спать. Мародёры не собирались двигаться с места ни в какую сторону до наступления рассвета, и эти двое могли спокойно провести ночь в крепком сне.