Злоба

– Об этом не беспокойтесь, – сказал Калидус. – Мы с Альционом пойдем с вами. Нам также известны эти силы.

– Вы тоже колдуны? – спросил Верадис.

Альцион промолчал, а Калидус улыбнулся в ответ.

* * *

Оставшаяся часть пути прошла достаточно быстро: было жарко, но постоянный ветер, который ускорял их продвижение, делал погоду терпимой. Солнце сияло в безоблачном синем небе, нещадно обжигая всех, кто стоял на палубе. По прошествии еще пяти ночей Верадис, снова стоя на носу корабля, неожиданно заметил темное пятно на горизонте.

– Тарбеш, – тихо сказал он; внутри нарастало волнение, царило ощущение легкости.

В течение дня земля на горизонте становилась все больше и больше, и вскоре он уже отчетливо видел побережье. Оно представляло собой утесы из темно-красного камня, сменяющиеся песком, что порос выжженной солнцем травой. То тут, то там виднелись чахлые оливковые деревья с бледной корой, больше похожие на жилистые, узловатые руки, тянущие к небу скрюченные пальцы.

Небольшой флот повернул на север и проследовал вдоль береговой линии, пока не достиг большого залива, где в море впадала река. Земля здесь была зеленее, по берегам реки росли высокие кедры. К вечеру отряд Натаира высадился на сушу. Они разбили лагерь на берегу реки, а утром Ликос с ними попрощался.

– Я вернусь в последнюю ночь Жатвенной луны, – сказал он. – Если вас здесь не окажется, мы будем дожидаться вас или сообщения от вас. Мы должны вернуться в Тенебрал и Джеролин как раз ко Дню середины зимы.

Натаир развернулся и запрыгнул в седло своего белого жеребца. Завыли рога, и когорта торжественно двинулась в путь.

– Как долго нам ехать до крепости Рахима? – спросил Натаир у Калидуса.

– Четыре-пять ночей, не более.

– Отлично. – Принц повернулся в седле и посмотрел на отряд. Верадис почувствовал себя словно окрыленным, когда увидел среди всадников Рауку, держащего над головой штандарт Натаира – орла Тенебрала. Он поднял руку в знак приветствия, и его лицо озарила широкая улыбка. Он никогда не чувствовал себя более живым.

Глядя на столь же живую улыбку Натаира, Верадис понял, что принц тоже проникся воодушевлением. Их вела судьба, как и обещал Натаир. Оба посмотрели вперед и пришпорили коней.

Глава 36. Корбан

К тому времени, когда Корбан пронесся сквозь Каменные врата и оказался в прохладной тени Дун-Каррега, он совсем вспотел. Мальчик не отрывал глаз от земли под ногами, боясь, встретиться с чьим-нибудь укоризненным взглядом.

«Что скажет Мэррок? Все ли уже знают, что я позволил разбойникам сбежать?»

За ним вприпрыжку бежал Буддай, а Гроза тряслась у Корбана под мышкой. Мальчик отчаянно хотел вернуться в крепость как можно скорее и потому всю дорогу бежал без остановки, хотя то, что он мог обнаружить по возвращении, пугало его в такой же степени.

От известия, что Мэррок жив, у Корбана словно гора с плеч свалилась.

Брейт сдержал слово и отпустил заложника.

Или, быть может, Мэррок сбежал.

У него было так много вопросов.

Куда теперь идти? Наверняка Мэррока доставили прямо к Бренину. Но это было довольно давно. Достаточно давно, чтобы весть о возвращении Мэррока разошлась по крепости, а также чтобы Мэррок успел рассказать изрядному количеству народа обо всем, что произошло, включая причастность Корбана к побегу пленника.

Он поднял голову и увидел серую стену своего дома. Так вот куда вели его ноги! Дверь была открыта, в проеме стояла мама. Грудь начало сжимать, словно сердце увеличивалось в размерах, более не помещаясь в грудную клетку. Ему не нравилось, как мама на него смотрит – насупив брови, с плотно сжатыми губами и тревогой в глазах.

Гроза извивалась у него под мышкой, пытаясь вырваться. Он поставил ее на землю, и она побежала вперед вместе с Буддаем, проскользнув у Гвенит мимо ног.

Когда Корбан подошел к двери, мама не сдвинулась с места. Он остановился, медленно поднимал голову, пока их глаза не встретились. Гвенит протянула руку и провела длинными пальцами по его волосам, смахивая прилипшие ко лбу пряди.

– У тебя гость, – объявила она.

– Г-где? – заикнувшись, спросил Корбан, пытаясь посмотреть через ее плечо на кухню.

Гвенит отошла в сторону, несмотря на то что он продолжал стоять неподвижно. Ощущение было такое, будто он ступил на какой-нибудь из баглунских зыбунов.

– В саду, – сказала Гвенит.

Преодолев себя, он вошел на кухню и, даже не спросив, кто его ждет, направился к задней двери. Путь Корбана пролегал под гигантским боевым молотом его отца, что висел над дверью. Вместе с ним в закрывающийся проем протиснулась Гроза.

Мэррок сидел на пне у поленницы, глядя в его сторону, Кивэн молча стояла рядом с ним. У нее в руке был нож – скорее всего, когда приехал Мэррок, она упражнялась в его метании. Корбан на мгновение застыл, часто моргая от слепящего солнца, затем направился к воину. Когда Корбан подошел ближе, Мэррок поднялся на ноги. Он был бледен, шрам на его лице выделялся сильнее обычного. Спина и плечо были обмотаны повязкой. Мальчик и воин молча смотрели друг на друга, затем Мэррок жестом предложил Корбану сесть.