Злоба

– Гроза, ко мне! – резко выкрикнул Корбан, и щенок отступил к нему.

– Полагаю, в этом нет ее вины, – признал Галион, успокоившись. – Она думала, что я на тебя напал. Но имей в виду. – Он ткнул пальцем в Корбана. – Сейчас это, может быть, и смешно, но, когда она станет размером с пони, уже будет не до смеха.

Корбан тоже засмеялся, представив такую картину.

– Приучили же мы ее не кидаться на цыплят, – сказал он, – так что я просто научу ее не кидаться на тебя.

– Был бы признателен. Но не мешай ей тебя защищать. Это может оказаться весьма кстати.

– Я и не буду. Я учу ее различать друзей и врагов.

– Что ты имеешь в виду?

Корбан подошел к Галиону, встал рядом с ним на колени и подозвал Грозу.

– Протяни руку, – произнес Корбан. Галион присел на корточки и сделал, как было сказано. Гроза обнюхала ладонь воина и зарычала.

– Друг, – проговорил Корбан. Рычание тут же прекратилось.

Галион фыркнул.

– Да брось, парень! Не настолько же она умная.

– Отец говорит, что настолько. Он учит своих собак отличать друзей от врагов, но говорит, что им требуется гораздо больше времени, чтобы это понять. Даже Буддай долго обучался этой команде. Отец говорит, что Гроза очень умная и может различать запахи лучше, чем любая другая собака, с которой он когда-либо сталкивался.

Галион удивленно поднял брови, но недоверие на его лице стало не столь явным.

Внезапно он посмотрел поверх щенка, сузив глаза, затем встал и быстрым шагом направился к оружейному двору. Корбан немного помедлил, затем последовал за ним.

Оружейное ристалище на самом деле представляло собой квадратную каменную площадку, что находилась на Поле. Это было место, где воины сражались друг с другом. Ступить на камень дозволялось только тем, кто высидел Долгую ночь.

Когда Корбан поспешил за Галионом, он увидел, что на поле стоит Тулл, как старый дуб среди саженцев, а перед ним – две фигуры меньших размеров. Он моргнул, узнав в фигурах Дата и его отца, Мордвира.

«Ну конечно, – подумал он, чувствуя прилив радости. – У Дата ведь день именин».

Лицо его друга было напряженным от волнения и собранности. Корбан видел, как он улыбнулся, когда Тулл стиснул воинской хваткой его запястье.

«По крайней мере, теперь у меня на Поле будет хоть один друг».

Галион тем временем достиг оружейного ристалища и остановился, сложив руки и неотрывно наблюдая за тем, что там происходит.

Двое мужчин сражались друг с другом, если происходящее можно было назвать сражением. Один постоянно двигался и наносил удары, а другой явно был ему неровней и отчаянно пытался хотя бы защититься. Это был Глин.

Проворный боец остановился и рассмеялся. Это был Коналл, брат Галиона.

– Береги голову, – улыбнулся Коналл и снова атаковал Глина. – Вот так. Теперь правое бедро! – крикнул он. – Живот! Левое плечо! Шея! – Через долю секунды после каждой из фраз учебный меч Коналла срывался с места и ударял точно в то место, которое называл воин. Многие из собравшихся на площадке посмеивались, хотя остальные неодобрительно хмурились.

– Левое колено! – крикнул Коналл, но на этот раз его оружие врезалось Глину в запястье с громким треском. Учебный меч выпал из оцепеневших пальцев, а острие оружия Коналла внезапно оказалось у горла противника, прижатое чуть ниже подбородка. Коналл усмехнулся, шагнул вперед и оттолкнул Глина.

– Как будешь снова разговаривать с моим братом, – прорычал Коналл, – попробуй повежливее.

Он сделал еще один шаг вперед, и Глин, отступая, споткнулся и упал на спину.

Коналл харкнул и плюнул ему под ноги, затем развернулся и пошел прочь. Ухмыльнулся, увидев Галиона, и двинулся к брату.

Корбан наблюдал, как Глин медленно поднимается, потирая горло. Щеки его покраснели, и он бросил в спину Коналлу убийственный взгляд.

– Как думаешь, понравился ему урок, а, Гал? – спросил Коналл, переводя дух, но на лице его все еще красовалась широкая улыбка. Галион молча смотрел на приближающегося брата, пока тот не подошел вплотную и не обхватил рукой его плечо. – В следующий раз будет знать, как себя вести.

– Я и сам за себя постоять умею, Кон, – возразил Галион.

– Ты слишком мягок, братишка, – парировал Коналл, уводя Галиона с ристалища. Корбан и Гроза последовали за ними.

– Он тебя оскорбил, назвал чужаком. – На лице у Коналла вспыхнул гнев. Впрочем, пропал он так же мгновенно, как появился, и воин лучезарно улыбнулся. – Готов поспорить, такого больше не повторится.

– Может быть, и нет, – сказал Галион. – Но ведь и ты своим поступком оттолкнул от себя возможных друзей.

– Друзей? Меня не волнуют друзья. У меня одна забота – и это ты. Мой брат. Есть только ты и я, помнишь?

У Галиона разгладились черты лица.

– Помню, Кон, но не забывай, что мы здесь только по милости Бренина. Не злоупотребляй его гостеприимством.

Коналл помрачнел.

– Я не потерплю, если кто-то вдруг станет возводить хулу на меня или на моих родичей, вне зависимости от того, чьей милости могу из-за этого лишиться.