Злое наследие

Он понимал, что так и останется подголоском старших братьев, они на него обращают меньше внимания, чем на пьяницу Гадара или мальчишку Хильдара. А чем он хуже остальных? Такой же принц, у него те же права и тот же шанс стать королём, если Пламени будет угодно. И если никто не сообразил использовать Кавира в своих интересах, то он умнее и имеет право на свой выигрыш. Он докажет судьбе, что может стать хорошим королём. Взгляд Тейира всё больше съезжал с отца на дочь, улыбающуюся по-прежнему таинственно и безучастно, и желание согласиться становилось больше с каждой минутой. Конечно, он не позволит собой воспользоваться. Он сам тут всеми воспользуется. Как-нибудь.

Жестом руки Кавир отпустил Алкеду, и та, поднявшись обратно на галерею, нашла в закоулке за колоннами Амтала, терпеливо её ждавшего. И прильнула к нему, а он с готовностью открыл ей объятия. Они самозабвенно целовались, презирая вероятность, что их могут увидеть, и то, что всего в сотне шагов от их сомнительного укрытия предприимчивый торговец снова вершил судьбу Алкеды, твёрдо уверенный, что мнение дочери в любом случае совпадёт с его собственным мнением.

Страсть, конечно, лишь сильнее разжигалась опасением быть застигнутыми. Не то чтобы кого-то из пары подобное опасение сильно смущало. Но нервы щекотало, конечно.

– Как малыш? – сделав короткий перерыв между поцелуями, спросил Амтал.

– Как и все малыши, у которых всё отлично. Спит и ест. Иногда кричит. Умеренно. Привлекает к себе внимание нянек.

– Что твой отец думает делать с ним дальше?

– Ничего не думает. У него других забот по горло.

– Надо было бежать в тот самый день, – вздохнул парень по непоправимо утраченной возможности. – Пока все были в растерянности… Что отец тебе сказал после церемонии?

– Многое. Но по сути: я, мол, могла бы хоть попытаться. Он уверен, что Пламя могло воспринять твоего сына как духовного сына короля.

– Он действительно так думает?

– Да. Отец предположил, что король согласился на мои измены потому, что был уверен – детей у него уже не будет, а они нужны. Отец даже и в голову взять не способен, что наши отношения с мужем были совершенно особыми. Очень отстранёнными. Первая страсть схлынула быстро, но королю нравилось выводить меня в свет, красоваться мною – понимаешь? Поэтому он сохранял наш брак, который практически не был браком. И зачем бы ему понадобились духовные дети, если своих – почти дюжина?.. Отец винит меня в том, что ситуация внезапно усложнилась.

– Тебе это угрожает чем-то серьёзным?

– Нет. Кроме запрета видеться с тобой – ничем. Я сразу надела маску набожной, глубоко религиозной дуры, которая только и способна, что твердить: обманывать Пламя – это смертный грех, лгать перед лицом Пламени – ещё больший грех, я испугалась за свою душу. Он махнул рукой и ушёл, весь в расстройстве и злой. И с тех пор почти со мной не разговаривает.

– Тебе придётся выйти замуж за принца Тейира?

– Я никогда больше ни за кого не выйду. Кроме тебя.

И они снова целовались. Потом, оправив платье и причёску, Алкеда по зову отца вышла проводить своего предполагаемого знатного жениха. В глубине души она потешалась, наблюдая на себе его жадно-заинтересованный взгляд, хотя умом и понимала, что веселиться тут не от чего. Видно было простым взглядом, что этот мужчина, утолив свою тягу к её телу, начнёт куражиться так, как его отец никогда бы себе не позволил. С его отцом было просто скучно и неприятно, потому что без любви. С этим человеком будет страшно и мерзко. Он её презирает и вспомнит об этом сразу же, как только схлынет первая волна наслаждения.

Да, его можно было бы укротить и подчинить своей воле. Но хочется ли ей этим заниматься? Дело долгое, тяжкое… Вопрос излишний, она отлично знает, чего желает.

А Тейир ехал к Аранефу, придумывая, как убедительнее объяснить своё отсутствие. Решение он уже принял и прикидывал, когда будет удобнее объявить, что самолично берёт и столицу, и гвардию, и всё прочее под свою руку. Наверное, не стоит говорить это в лицо. С братьев станется отреагировать по– простонародному. Просто соберётся – и молча возьмёт. А пока придётся делать вид, будто он, как всегда, с ними.

Опоздание Тейира Аранеф оставил без внимания, потому что для него куда важнее был Бовиас, а этот задержался намного дольше. Получив очередное письмо от герцогини, он перечитал его три раза, прежде чем смог успокоиться и оценить ситуацию с прохладцей. Её светлость писала, что в следующий раз, когда сын пожелает скрыть от неё важную информацию о происходящем в столице и поблизости, его будет ждать сюрприз, который вряд ли его обрадует. Вернее сказать: вряд ли успеет обрадовать. Что сведения о шлюхе Алкеде и суке Ианее были чрезвычайно важны, он должен был подумать об этом и принять меры.