Злое наследие

Поэтому Роннар слушал ночной лес и одновременно пытался сделать так, чтоб прямо сейчас вернуть друга-поборника в строй. Хотя бы до утра. Но по ходу дела с откровенной беспощадностью становилось ясно, что друг ранен слишком серьёзно. Да, он останется в живых и придёт в себя быстрее, чем обычный человек. Но с недельку Роннару придётся отдуваться за двоих.

– Что ж ты так, – пробормотал он, накладывая швы.

– Руку потеряю? – Аригис был спокоен, даже равнодушен к собственной судьбе.

– Ещё чего! Будешь как новый. Если мы доживём до утра и сумеем вернуться в форт, я тебе восстановлю полную подвижность дней за семь.

– Доживём.

– Твоя уверенность меня ободряет.

– Ладно тебе ныть! Ты же благословлён отцом! Ты удачливый.

– Ну-ну…

– Они идут. – Поборник прикрыл глаза. – Слышишь?

Уверен? Ладно. Парень, умеешь перевязывать? вот и перевяжи. Обожжённая рука плохо слушается? Потерпишь. – Роннар нашарил свой меч и через пару мгновений снова был на крутояре. – Ну? Вы идёте или нет? Я спать хочу. Шагайте уже сюда, сколько можно ждать?

Боец бестий – крупный и широкоплечий, но при этом, как ни странно, подвижный, будто рысь – выступил из тени, лежащей между стволов, и вопросительно блеснул на поборника глазами. За ним вышли и другие бестии, на что иоманцы отреагировали осторожным гулом. Однако враг встал на границе полусвета от костров и дальше не пошёл. Как бы обозначил себя: мол, тут мы, чего надо? – и теперь ждёт себе ответа. Крепыш-бестия что-то спросил на своём языке, гортанном и напористом, резком, и смотрел он при этом на поборника.

– Ну да, давай драться, – согласился тот. – А потом отдыхать. Надо и совесть иметь, и не занимать чужое время! Все же люди, у всех есть распорядок дня. У тебя дневная сиеста, у нас – ночной сон, и это, между прочим, святое. Понял, чешуйчатый?

– А-ахаргар.

– Так чего – дерёмся, или я пошёл?

– Ила-аг.

– Ну, валяй тогда. Где твоя железка? Сейчас я её тебе засуну кой-куда.

Бестия кинулся на поборника немедленно, словно понял всю речь до слова, и сразу попытался развернуть его спиной к товарищам, ждущим ниже по склону. Задумка очевидна, бестии не знают, что такое честный поединок, едва ли понятия боевой куртуазии входят в сферу представлений этих существ. Да и сами-то принципы рыцарства, по сути своей – придумки хитрожопой знати, желающей блистать своими боевыми навыками строго в удобных для себя условиях: чтоб всего один противник, и прямо перед тобой, и чтоб без неожиданностей. К реальному сражению выкрутасы с поединками имели крайне малое отношение. Ну, разве что – там и там оружие, доспехи, снаряжение, и двигаться тоже надо.

Роннар позволил развернуть себя и дождался, пока атакуют со спины. Его натаскивали не на поединки, а на настоящий бой, и он знал, что делать. Знал, как использовать своё падение, какие приёмы помогут подставить противника, атакующего сзади, оружию врага, бьющего в лоб, и что следует делать дальше. Он мыслил примерно теми же категориями, что и бестии: благородство и честность существуют для своих, причём только тех, в ком уверен и кому открыл душу. И строго в удобное для себя время. Для чужаков из нижнего мира имеются хитрости и всё прочее, что поможет победить их любой ценой.

Было несколько нырков вниз с перекатами, и понятно, что Роннара в конце концов увлекло вниз по склону почти что в обнимку с противником. Следом посыпались иоманцы с факелами – спасать своего предводителя или хотя бы осветить ему место боя. Впрочем, поборник мог бы драться и в полной темноте – он чувствовал атаку, как лёгкое движение воздуха на лице, и угадывал точно, какой блок следует поставить, чтоб он оказался эффективным. Но в данном случае помощи товарищей он был рад. Ему как– то плохо удавалась расправа над здоровым парнем из бестий, с которым он схватился в самом начале. Ещё и на других то и дело приходилось отвлекаться, и тут уж на подмогу годилось всё: стволы деревьев, кусты, края валунов и размахивающие топорами крестьяне.

В конце концов Роннар сумел пришпилить крепыша к сосне.

– Это наша земля, понял?! Моя земля! Убирайтесь! – крикнул он внезапно даже для себя самого – и присел. Напавший справа бестия размашисто снёс пришпиленному голову, потому что промазал по Роннару. Сразу получил в живот железа ладони на полторы и ещё попытался мстить: вцепился в противника руками, потому что меч свой всадил в дерево слишком глубоко – вытащишь не вдруг, а с железом в брюхе вообще без вариантов. Мужик, достойный уважения – дерётся до последнего. Даже жаль, что он, считай, труп.

– Убирайтесь, – уже тише крикнул поборник. Надо было беречь дыхание. – Иначе всех положим.

– Эй, священный! Эй! Ты живой? Ты где? – неслось по лесу.

– Ошалели, что ли? – откликнулся Роннар, пиная ещё одного бестию, набежавшего из шумной темноты. Попал точно, тот согнулся в муке и дал противнику достаточно времени, чтоб подняться и размахнуться, прикончить себя из удобной позиции. – Зовите по имени. Тут я.

– Поднимаемся, поднимаемся, – хлопотал Габеш. – Костры-то сюда не перетащишь… Эй, осторожней там с факелом! Хвоя займётся.