Злой гений Порт-Артура

По железной дороге от Мукдена перебрасывалась только Сибирская казачья дивизия из собранных по мобилизации льготных казаков. Почему не отправили на войну хорошо обученные кадровые казачьи полки, Штакельберг не понимал. А те двенадцать сотен, что уже прибыли в его распоряжение, требовали время на сколачивание их в боеспособные полки. Хотя индивидуальная выучка казаков была отменная – лучших всадников по сибирским меркам не найти. Да и он сам командовал семиреченской сотней сорок лет тому назад, громил с нею кокандцев и бухарцев, получил тяжкое ранение в руку, которое до сих пор давало о себе знать…

От побережья отряд генерала Зыкова отступил, что поразило Штакельберга. Ведь у Бицзыво начальник 4-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии Фок, имея всего шесть батальонов, решительно атаковал японцев и сорвал высадку вражеского десанта. Да, тогда поддерживал русский флот – миноносцы атаковали транспорты с десантом, а крейсера под флагом наместника произвели поиск, потопив два японских боевых корабля.

И хуже всего было то, что генерал Зыков отступил по прямому приказу командующего: бой приказано было не давать, а удерживать лишь Далинский перевал, что закрывал выход от побережья к железной дороге на Порт-Артур. И вот, судя по донесению, высадившаяся армия Ока готова наступать на Инкоу, и две дивизии уже начали выдвижение к перевалу. Перевес в силах у японцев: против десяти русских японцы имеют двадцать четыре батальона. А за ними еще две дивизии готовы выдвинуться, что уже даст не просто подавляющий, а «раздавляющий» перевес в силах.

– Прах подери, скорее бы он принял хоть какое-то понятное решение: что делать моему корпусу? – Штакельберг выругался, как и подобает выпускнику Пажеского корпуса, без использования матерных словосочетаний. Действительно, положение хуже губернаторского, и выхода из него нет!

Если двинуть весь 1-й корпус к Далинскому перевалу, проигнорировав приказ Куропаткина, то, имея там тридцать пять русских батальонов против сорока восьми японских, можно остановить продвижение врага на север. Но тогда самураи высадятся в Инкоу и зайдут ему в тыл. И отрежут тем самым сообщение на Квантун, где войска Стесселя окажутся в осаде.

Кто после этого окажется виновным? Правильно, только он сам, причем один, и корпусу, что именуется в приказах «южным отрядом», придется отступать на Лаоян, чтобы не быть разбитым. Если остаться на месте, то рано или поздно бригаду Зыкова скинут с перевала: маньчжурские сопки не кавказские или туркестанские горы, и продвигаться по ним можно даже с полевой артиллерией.

Кого после этого объявят виновным в поражении? Правильно, только его, что не оказал вовремя помощи! Можно приказать Зыкову отступить, как только японцы надавят серьезно, но опять, не станет ли это поводом для Куропаткина отстранить его от командования корпусом? Тем более что со здоровьем у него очень плохо, нуждается в уходе, и с ним всегда супруга, которая заботится о нем. Да и питаться может только молоком, которое в Маньчжурии трудно найти. А потому специально для него содержат особо корову, которая уже стала поводом для многочисленных сплетен, раздутых вездесущими журналистами.

«Или стоит обратиться за помощью к наместнику? Может, адмирал выделит генерала Фока с дивизией, которая примет на себя защиту Инкоу, пока я с корпусом перейду к перевалам?» – Мысль пока только промелькнула, но барон задумался.

А ведь недаром сейчас Инкоу опустошается тыловыми службами Квантуна. Да и канонерская лодка «Сивуч» неожиданно ушла ночью в море, а четыре вооруженных катера вывезли на платформах в Дальний. И со складов в порту увозят все необходимое, практически принудительно, пока не реквизируя, но оплачивая по твердым расценкам. Но для этого тоже нужно время: Инкоу – один из крупных городов Маньчжурии, второй по численности населения.

– Или самому съездить и получить прямое указание от адмирала? Он все же наместник и главнокомандующий, сам вправе принимать все необходимые меры…

Глава 34

– Эта фантасмагория никогда не окончится, – раздраженно пробормотал Фок, кляня на семь рядов Алексеева. Впрочем, и самому наместнику стало невесело от заваренной им самим каши: слишком острой оказалась приправа. Экипаж «Милого друга» категорически не желал превращаться в «покойников» и продолжал «героически сражаться».

Это выяснилось из доставленных из Чифу миноносцем «Лейтенантом Бураковым» европейских газет из Шанхая и Пекина. Бывший корабль китайского флота, построенный в Германии, доставшийся трофеем после подавления «боксерского восстания», отличался необычайной прыткостью и выдавал скорость свыше тридцати узлов. Маленький корабль легко отрывался от блокирующих Порт-Артур японских кораблей, совершая почти регулярные рейсы в нейтральный китайский порт. Этого требовала политическая целесообразность – показать Андреевский флаг, а значит, опровергнуть любые инсинуации японцев и англичан по поводу блокады.