Злой король

– А когда Верховный Король похвалит твою маску, ты разрешишь мне сделать одну для него. – Облегченно киваю, потому что желание у нее простое. Женщина забирает у меня маску, кладет на стол и достает из-под прилавка горшочек с краской. – Позволь внести небольшое изменение.

– Что ты хочешь сделать?

Она берется за кисть.

– Так больше похоже на тебя. – Несколько взмахов кисти, и маска действительно обретает мои черты. Смотрю на нее и вижу Тарин.

– Я не забуду твоей доброты, – говорю я, пока хозяйка заворачивает покупку.

Отойдя от прилавка, высматриваю вывеску с куском развевающейся ткани, обозначающую магазин, торгующий платьями. Нахожу мастерскую кружевницы и попадаю в ряд составителей снадобий и предсказателей судьбы. Пытаясь выбраться назад, прохожу мимо торгового места, на котором разложен небольшой костер. Возле огня на низенькой скамейке сидит ведьма, помешивая в горшке, от которого идет аромат тушеных овощей. Когда ведьма бросает взгляд в мою сторону, я узнаю Матушку Мэрроу.

– Иди, присядь возле моего огня, – зовет она.

Я колеблюсь. В Фейриленде не принято проявлять грубость, высший закон здесь – правила учтивости, но я спешу.

– Боюсь, что…

– Съешь немного супа, – предлагает ведьма, доставая чашку и тыча ею в мою сторону. – В нем только самое полезное.

– Тогда зачем предлагать мне его? – спрашиваю я.

Она довольно смеется.

– Если бы ты не загубила мечты моей дочки, то могла бы мне понравиться. Садись. Ешь. Расскажи мне, зачем пришла на Мандрагоровый рынок?

– За платьем, – отвечаю я, присаживаясь у костра. Беру чашку, наполненную неаппетитной бурой жижей. – Ты могла бы догадаться, что твоей дочери не понравится такая соперница, как морская принцесса. По крайней мере от этого я ее избавила.

Матушка Мэрроу смотрит на меня оценивающе.

– Тебя она избавила от еще больших хлопот.

– Можно сказать, это была ответная услуга, – говорю я ей.

Она кивает на суп; я не могу позволить себе роскошь заводить новых врагов и подношу чашку к губам. Вкус вызывает массу воспоминаний, которым я сначала не нахожу места, – теплые вечера, беготня босиком по лужам, пластиковые игрушки, которые я пинаю на порыжевшей от зноя летней лужайке. У меня на глазах выступают слезы.

Хочется выплеснуть все содержимое чашки в грязь.

И хочется выпить ее до дна.

– Это приведет тебя в порядок, – говорит ведьма, когда я справляюсь с нахлынувшими чувствами и смотрю на нее. – Теперь о платье. Что бы ты мне за него дала?

Я снимаю пару жемчужных сережек из Подводного Королевства.

– Как насчет этого? За платье и за суп. – Они стоят десяти платьев, но я не хочу больше торговаться, особенно с Матушкой Мэрроу.

Она берет их, проводит перламутром по зубам и убирает в карман.

– Вполне достаточно. – Из другого кармана ведьма вынимает грецкий орех и протягивает мне.

Я поднимаю брови от удивления.

– Ты мне не доверяешь, девочка? – спрашивает ведьма.

– Не до такой степени, чтобы отказаться, – отвечаю я, и она снова довольно хихикает.

В орехе, однако, что-то есть, и это, вероятно, какое-то платье, иначе она нарушит условия сделки. А я не собираюсь разыгрывать из себя наивную смертную и спрашивать, как все это работает. С этой мыслью я встаю.

– Ты мне не больно нравишься, – говорит ведьма, чему я не очень удивляюсь, хотя и неприятно. – Но морской народ мне нравится гораздо меньше.

После такого напутствия забираю орех и маску и держу путь на Инсмир, в Холлоу-Холл. Смотрю на окружающие нас со всех сторон беспокойные, неустанно вздымающиеся волны с белыми барашками на гребнях, на необъятную ширь океана, простирающегося во всех направлениях. Набираю в грудь воздуха, и соленые брызги впиваются в горло. Я старательно обхожу широкие лужи заводей, в которых шевелятся маленькие крабы.

Борьба с чем-то настолько огромным выглядит безнадежным делом. И даже сама мысль о победе кажется нелепой.

Когда я вхожу в Холлоу-Холл, Балекин сидит в кресле у лестницы.

– И где ты провела ночь? – спрашивает он с подозрением в голосе.

Показываю свою новую маску:

– Искала костюм.

Он кивает и со скучающим видом машет рукой на звезды:

– Можешь собираться.

Поднимаюсь наверх. Не знаю, какую комнату он намеревался отвести для меня, и иду в спальню Кардана. Там сажусь на ковер перед холодным камином и по трещинке вскрываю скорлупу грецкого ореха. Из него пенящейся массой валится светло-абрикосовый муслин. Встряхиваю платье. Завышенная талия в стиле ампир, рукава, начинающиеся чуть выше локтя, так что плечи обнажены. Подол складками спускается до самого пола.

Надев его, отмечаю, как прекрасно материя оттеняет цвет лица, хотя все усилия не выглядеть исхудавшей напрасны. Очень лестно появиться на балу в таком наряде, но не могу отделаться от ощущения, что состояние моей кожи ему не соответствует. Ладно, для ночного времени сойдет.

Расправляя складки, обнаруживаю в платье несколько хитрых потайных карманов. В один кладу яд. В другой – самый маленький из ножей.