Злой рок. Политика катастроф

В наши дни страх, связанный с антропогенным изменением климата, способствовал тому, что фоном для антиутопий стали экологические катастрофы. Роман Маргарет Этвуд «Орикс и Коростель» (2003) обращается к теме книги «Последний человек» Шелли: герой повествования, потерянный «Снежный человек», — один из немногих людей, оставшихся в живых после того, как мир был опустошен глобальным потеплением, безрассудным редактированием генов и катастрофической попыткой сократить население, повлекшей мировую эпидемию. В «Дороге» Кормака Маккарти (2006) по бесплодной пустоши бродят каннибалы. В романе Паоло Бачигалупи «Заводная» (2009) гениально сочетаются повышение уровня моря и свирепствующая инфекция, вызванная ошибками генной инженерии. У этих произведений тоже есть свои предшественники. В эпоху холодной войны перспективы климатической катастрофы были главными движущими силами как антиядерного, так и экологического движения. В произведении Невила Шюта «На берегу» (1957) обычные люди беспомощно ждут смерти, потому что к ним медленно движется радиоактивное облако — последствие ядерной войны. У Джеймса Балларда в «Затонувшем мире» (1962) повышение температуры (в нем виновата солнечная активность, а не загрязнение окружающей среды) приводит к тому, что большинство городов уходит под воду.

И, наконец, есть антиутопии, вдохновленные массовой миграцией. Например, в книге Мишеля Уэльбека «Покорность» (2015) французские левые, вместо того чтобы помочь прийти к власти правому «Национальному фронту», объединяются с исламской фундаменталистской партией. Новое правительство снимает немусульман c государственных и академических должностей, легализует полигамию и распределяет привлекательных жен. В конце романа главный герой подчиняется новому порядку. После публикации книги Уэльбека широко обвиняли в исламофобии, но на самом деле его произведение — это сатира на хрупкие французские институты и неспособность городских интеллектуалов их защитить.

Пример «Покорности» наводит на мысль, что политические катастрофы интересуют научную фантастику так же сильно, как природные и техногенные бедствия. С 1930-х неоднократно создавались антиутопии о фашистской Америке. Этот страх сохраняется еще с тех пор, как вышел роман Синклера Льюиса «У нас это невозможно» (1935), и проявляется в таких книгах, как «Бегущий человек» Стивена Кинга (1982), «Рассказ служанки» Маргарет Этвуд (1985), «Заговор против Америки» Филипа Рота (2004) и «Голодные игры» Сьюзен Коллинз (2008). Альтернативным политическим кошмаром был тоталитаризм, подобный сталинскому. Герой «Гимна» Айн Рэнд (1937) (по имени «Равенство 7-2521») восстает против эгалитарной тирании, отвергает предначертанную ему участь «подметальщика» и борется за свободу. Ивлин Во («Любовь среди руин», 1953) изображает абсурдную Англию, где людей массово сажают в тюрьмы, а государство заведует центрами эвтаназии. В романе «451 градус по Фаренгейту» (опубликован в 1953 году, но действие разворачивается в 1999-м) Рэй Брэдбери описывает авторитарную Америку, в которой книги запрещены, а работа пожарных — сжигать запрещенную литературу. (Иногда роман называют критикой маккартизма, но реальное послание Брэдбери в другом: тяга обычных людей к пустым телевизионным развлечениям и стремление религиозных меньшинств требовать повсеместной цензуры грозят уничтожить книгу как форму для серьезного содержания.) Впрочем, из всех антиутопий, призванных показать тоталитарный мир, ни одна не сумела превзойти роман Джорджа Оруэлла «1984» (1949) ни по охвату читательской аудитории, ни по влиянию.