Зловещая долина

Воротилы бизнеса, дельцы и владельцы Корпораций – вся властная, интеллектуальная и человеческая элита страны, сконцентрированная в нескольких умах, – как будто и не услышали приглашение. Лишь спустя минуты, когда президент, дёргая себя за щёку едва не откусил белоснежный манжет и в сотый раз прокручивал в голове свои слова, изыскивая в них изъяны приведшие к такому казусу, владелец Федеральной Финансовой Корпорации первым направился к своему креслу, чем подал пример остальным. Спешить им было некуда, они играли на поле давно и без борьбы оставленном за ними, а от того и движения их отличались особой степенностью.

– Пожалуйста, пожалуйста, – залебезил президент, во всём шике представ перед полновластными акционерами ЮША Inc. Он никогда не забывал, что только благодаря их доброй воле и щедрым кредитам ЮША Inc. оставалась на пике потребления уже многие и многие десятилетия, чем не могли похвастаться слабые экономики третьестепенных стран мира (все остальные).

– Оставьте учтивость, – проговорил булькающим голосом, едва раскрывая рот, главный кредитор ЮША Inc. – владелец Федеральной Финансовой Корпорации, – у нас проблемы. Точнее у Вас, – с нажимом поправился он, – проблемы и потому мы здесь, вместо того, чтобы делать деньги. Для Вас опять же! Чтобы Ваши подданные продолжали…

– Строго говоря, они не мои поданные, а в качестве залога – ваши работники и жители…, – начал президент, но тут же осёкся. Это всё та самая напряжённость, что с утра не давала ему покоя. Даже горсть Сомы не возымела никакого эффекта. Но как он осмелился так нагрубить?

– Простите, господа, ради демократии, простите. Тяжёлый день, тяжёлый день! – спохватился он. Страх перед людьми вершащими судьбы захлестнул его. Ноги затряслись крупной дрожью. Чтобы не упасть, президент облокотился об стол.

– «…ради демократии»? – скривился финансист, – вы как-никак президент и должны знать, что наше общество давно ушло в эволюционном развитии от изжившего режима демократии и встало на высшую ступень общечеловеческих ценностей. Потребление и Комфорт! Все статистические опросы масс проводимые нами, говорят о полном довольстве и спокойствии, чего никогда не было прежде! Ни в одной стране мира. Я это подчёркиваю! Ни в одной!

– Конечно, конечно же, простите меня ещё раз, я заговорился, знаете, пережитки прошлого, фразочки и устойчивые…. Ради всего комфортного! Порой их так тяжело искоренить, но, хвала Мар… да, Марбергу, вы вовремя меня поправили! Спасибо!

– Вы заговариваетесь, это опасно, – веско заметил финансист. Остальные осуждающе посмотрели на президента, – не стоит набрасываться на щедрую руку, дающую Вам наивысшие привилегии.

– Да, конечно, простите, – умоляюще произнёс президент. Намёк на лишение особых привилегий он уловил со всей ясностью. Кровь хлынула к его лицу.

Он был слабым человеком с самого рождения, а от того – наиболее подходящей кандидатурой на роль президента. Возможность эта – стать во главе великой страны – надула его как шарик, потому он согласился не раздумывая. Получив ответственный пост, чтобы замаскировать слабохарактерность, он вёл себя, как ему казалось заслуживающим, уничижительным манером с подчинёнными, но едва осмеливался дышать, когда воротилы рынка – «титаны», как любили они себя называть, – появлялись перед ним.

– Садитесь, что же вы стоите, – пригласил финансист.

Президент поспешил сесть за тот самый стол, за которым когда-то работали первые руководители тогда ещё молодой и неопытной, первой по-настоящему демократической страны. Однако прежняя власть, какую он чувствовал, стоило только занять подобающее место и потребовать исполнения своих прихотей, теперь куда-то пропала, лишь удалось унять дрожь рук да ног.

– Выкладывайте, – грузно потребовал финансист, толстыми пальцами гладя себя по бёдрам, туго обтянутым превосходной тканью брюк.

– Эм, да, конечно, конечно. Позвольте заметить, в первую очередь, что я искренне, искренне рад всех Вас видеть! – президент улыбнулся наиболее непритворной из всех фальшивых улыбок, – Хочу заверить, что я понимаю, насколько ваш график плотен и откровенно рад… рад, то есть сердечно, поверьте, поверьте! Что нашли время и…

– К делу, – сухо прервал финансист. Ни у кого из воротил не было сегодня времени слушать заискивающей лести поставленного ими, с помощью голосов сотрудников находящихся у них в залоге, президента. Тем не менее, тот уловил в интонации работодателя некоторый намёк на благосклонность. Самый, впрочем, мифический и появившейся скорее благодаря самообману от нужды в поддержке. «Хорошо, хорошо, хорошее начало», – подумалось ему.