Зловещая тайна

Мгновение Кэролайн только смотрела на письмо, у. потом медленно (пальцы ее дрожали) раскрыла конверт. Она быстро прочла письмо и обняла Хэрриет.

- Ее светлость примет меня! - воскликнула она. - Она примет меня завтра в три. Ох, Хэрриет, первый шаг сделан! Поднимается занавес, и начинается волнующая, захватывающая драма.

Кэролайн была так взволнована, что почти не спала этой ночью. И даже если бы ее собственные мысли не мешали ей заснуть, она не спала бы, тревожась из-за Хэрриет. Было очевидно, что Хэрриет в доме священника не видела ничего, кроме угнетения и обид. Она говорила правду, когда сказала Кэролайн, что раздражает отца: он ни минуты не переставал ее попрекать и обвинять.

Обед был простой, но очень вкусный, и Кэролайн он понравился. Она не была привередлива в еде, но викарий, съевший все, что было на столе, и запивший все это несколькими пинтами кларета, все время был недоволен кушаньями: и тем, что именно было приготовлено, и тем, как это было приготовлено, и тем, как подавалось на стол.

- Я должен перед вами извиниться, мисс Фрай, - несколько раз повторил он, - но перед вами человек, которым здесь ужасно пренебрегают. По воле господа у меня была отнята моя жена, но я надеялся, что моя дочь, мое единственное дитя, попытается хоть отчасти ее заменить! Но у Хэрриет нет ни предприимчивости, ни сообразительности, и вообще она плохая хозяйка.

Видно, мне суждено (ведь что-то я не вижу человека, более или менее достойного, который готов был бы сделать ей предложение) так и заботиться о ней, пока не умру.

Кэролайн так и хотелось запустить в него тарелкой и сказать все, что она о нем думает: его постоянное ворчание превращалось для Хэрриет в настоящее истязание. Но она могла только скромно опускать взор и говорить, что надо надеяться, что с возрастом Хэрриет исправится и что она, Кэролайн, ей постарается помочь.

Кэролайн, привыкшей свободно высказывать свое мнение по любому поводу, было нелегко сдерживаться, но когда они с Хэрриет отправились спать, она наконец смогла высказать все, что думала.

- Он всегда так тебя бранит? - осведомилась она сердито.

- Кто, папенька? - спросила Хэрриет. - Ох, он при тебе еще старается быть вежливым. Часто он просто дает мне оплеуху, а один раз бросил в меня миску с угрями. Они мне ужасно ошпарили руки, и следы не сходили много недель.

- Он просто зверь, - сказала Кэролайн. - Обещаю, что я тебя как-нибудь спасу,. Хэрриет, но сначала мне надо спасти лорда Брекона.

Хэрриет, у которой в глазах стояли слезы, неуверенно засмеялась.

- Ну, Кэролайн, ты ведь только женщина, а говоришь так, как будто в тебе решимость и сила девяноста мужчин.

- Иногда мне и самой кажется, что они у меня есть, - отозвалась Кэролайн. - Могу повторить слова забавной старой камеристки моей мамы, Юдоры. Она всегда произносила фразы так торжественно, что казалось, будто это слова Священного Писания. Не раз я от нее слышала: "Если дело правое, сила вам будет дана".

И я теперь этому верю, Хэрриет.

- Я надеюсь, твоя вера будет вознаграждена, - ответила Хэрриет, особенно в том, что касается меня.

Она нагнулась, чтобы поцеловать Кэролайн, но тут снизу донесся громовой крик викария, от которого обе девушки вздрогнули.

- Хэрриет, где моя свеча? Сколько раз говорить тебе, что я прошу оставлять мне свечу у лестницы? Спускайся и сейчас же найди мне ее, ты, пустоголовая идиотка!

- Извини, папенька... Я иду... Пожалуйста, извини! - воскликнула Хэрриет и выбежала из комнаты Кэролайн, закрыв за собой дверь.

Бедная маленькая Хэрриет! Ее доброе лицо и печальные глаза напомнили Кэролайн грустные мордочки спаниелей в Мэндрейке. Она свернулась в постели, на минуту пожалев о том, что она не дома, в безопасности, где ей слышен был шум волн и ее окружали покой и надежность. Потом она вспомнила о завтрашнем дне, и сердце ее забилось сильнее. Завтра она снова увидит лорда Брекона! Хэрриет сказала, что его зовут Вэйн.

Кэролайн шепотом повторила это имя.

На следующее утро после завтрака, когда Хэрриет ожидали бесчисленные домашние дела, Кэролайн сказала, что отправится на прогулку. Хэрриет рассказывала ей, что с другого конца деревни она с дороги увидит замок Брекон. Кэролайн решила, что именно там и должны собираться толпы зевак, которые, как сообщил лорд Брекон, приходят поглазеть на нормандские башни.

Утро было солнечным и теплым, и Кэролайн надела соломенную шляпку, отделанную голубыми лентами под цвет голубого шелкового корсажа на ее белом батистовом платье. Выйдя из дома, она раскрыла зонтик, не столько для того, чтобы защититься от солнца, сколько чтобы спрятаться от любопытных глаз.

Она считала, что здесь вряд ли кто-нибудь узнает в ней леди Кэролайн Фэй, но в то же время ей не хотелось рисковать. Всегда существовала вероятность, что в проезжающей карете или фаэтоне может оказаться кто-нибудь из ее знакомых. Когда она обоснуется в замке Брекон, ей уже не будет необходимости выходить за пределы его территории.