Зловещий лабиринт

– Оставьте политику, – поморщился майор. – У нас общий враг – фашистская Германия. Или, как говорят у вас на западе, – нацистская. Не время что-то делить и выяснять отношения. Красная армия уже заняла половину Европы. Предлагаю забыть про разногласия. Обещаю, что в отношении ваших людей не последуют репрессии, а все вопросы будут решаться посредством переговоров.

Не много ли он брал на себя? Сам чувствовал, что загибает. И последняя фраза была лишней. Неприязнь в глазах присутствующих переходила в глухую враждебность. Психология этой публики была недоступна советскому человеку. Они отстали во времени, сражались за несуществующие идеалы, были какими-то дремучими мастодонтами.

– Мы вам не верим, – сказала побледневшая девушка. – Мы имеем все основания не верить вам и тем, кого вы представляете. Все помнят тридцать девятый и сороковой годы, все, что вы делали в нашей стране. Мы помним эшелоны, в которых латышей вывозили в Сибирь. Это наша принципиальная позиция. Я не понимаю, почему Анна Сауляйте оказывала вам содействие. Допускаю, она имела приказ. Мы такого приказа не имеем… Простите, ничем не можем вам помочь, – эту фразу ей было нелегко произнести, но Рамона произнесла. – Во-первых, это противоречит нашим убеждениям. Мы не помогаем тем, кто нас убивает. Во-вторых, все равно нет технической возможности, гестапо ликвидировало все ячейки, и имеются сведения, что могут добраться до нас. Мы не собираемся бежать… на это есть причины. Добавить нечего, простите.

Женщина непроизвольно отступила к окну, взялась за подоконник. Она смотрела спокойно, но дрожь в пальцах выдавала волнение.

– Мы поддерживаем Рамону, – сглотнув, сказал Андерс. – Убеждениями не торгуем. Можете грозить нам убийством – это ничего не изменит.

Эти люди точно были с другой планеты! Все связанное с Советским Союзом решительно отвергалось. Красная армия была тем же исчадием ада, что и немецкая. Они прекрасно понимали, что русские придут и останутся навсегда, и все же на что-то рассчитывали. Убеждать их было бесполезно. «Тяжело же вам придется, братцы и сестрицы», – со злостью подумал Дымов. Латыши боялись, но вели себя дерзко, вызывающе. Рамона снова скрестила руки на груди, смотрела с вызовом. Контрразведчики переглянулись. Садовский пожал плечами: ну, идиоты, что с них взять. Просто не знают, что такое Восточная Сибирь со всеми ее неземными красотами…

– Хорошо, мы понимаем вашу позицию. – Дымов криво усмехнулся. – Не хочу угрожать, уговаривать, это ваш выбор. Но однажды вы поймете, что совершили ошибку. Успехов на вашем нелегком поприще. Пойдемте, коллеги. – Он развернулся и вышел из дома.

Сдерживая ярость, они спустились с крыльца. На улице ничего не изменилось. Вдоль дороги шла женщина с бидоном, пугливо покосилась на людей в мундирах. Проехал грузовик со штатской публикой. Стояла тишина, даже двигатель автомобиля работал приглушенно. Молодые оперативники переминались у крыльца, окутанные табачным дымом.

– Все курите? – буркнул Влад, проходя мимо. – Когда же вы накуритесь? За мной, господа, нас здесь не любят.

– Как же так, товарищ майор… прошу прощения, гаупштурмфюрер… – расстроился Мишка. – Даже чаю не налили?

– Уходим, мужики, – прошипел Садовский, невольно озираясь. – К нам здесь враждебно относятся, сдадут и не почешутся… Знаешь, командир, даже если бы они согласились нам помочь, я бы с ними в разведку не пошел. Ненадежный народец, сами не знают, чего хотят. И куда мы теперь подадимся? Одни в чужом городе – сами не местные…

Злость клокотала в груди, но приходилось уходить не солоно хлебавши.

До перекрестка добрались за пару минут, Дымов разрешил закурить.

– Уже дым из ушей, товарищ майор, – пожаловался Пушкарь.

Но стояли, курили. Улица опустела, в округе ни души, не считая пары бездомных собак, роющихся в мусоре под забором. На востоке чернели скалы – городская черта обрывалась. Уходить в скалы, рассчитывая на связь с советскими партизанами, которых в данном районе извели под корень? Начинать все заново в ограниченном составе, выявлять самостоятельно засекреченный объект? Интуиция пыталась что-то подсказать…

Глава шестая

Нарастал шум. Из переулка со стороны центральной части города выехал тяжелый мотоцикл с коляской. В нем сидели трое – полный комплект, разве что без пулемета. За мотоциклом двигался черный легковой «Мерседес», за «Мерседесом» – второй мотоцикл с военными. Процессия, чадя дымом, проследовала мимо контрразведчиков. Водитель автомобиля скосил глаза, но не придал значения группе. Остальные тоже не придали ей значения. Колонна свернула на улицу Лицене и встала у дома под номером 14.

«Как же мы вовремя», – мелькнула мысль у Дымова.