Злые пьесы

Надевает туфли, уносит свою сумочку в прихожую, затем подхватывает клетчатую сумку Вольфи и тоже уносит. Вольфи и Герман садятся.

Герман: Рюмочку сливянки?

Вольфи (Качая головой.): Нет, спасибо.

Герман: Сама во рту горит. От моего тестя. Вряд ли найдется что-нибудь…

Вольфи: Спасибо. Не и такую жару. Мне бы стакан воды, если можно.

Герман: Ну, конечно, воды, чего же еще. Жаль, что у нас нет ничего, что любят молодые люди, кока-колы, например. Но содовая с вином тоже очень хороша от жажды. Рези, куда ты провалилась?

Рези: Иду-иду.

Герман: Содовую с вином!

Рези (Спешит на кухню.): Я мигом, а потом, конечно, пополдничаем. Вы небось проголодались.

Герман: Жарко!

Вольфи: Да.

Герман: Жара утомляет.

Вольфи: Да. Посидеть — и то хорошо.

Герман: А мне тем более, ведь я гораздо старше.

Рези (Приносит три бокала содовой и чашку со льдом.): Жарко-то как.

Вольфи: Да.

Герман: Мы как раз об этом говорили.

Рези (Садится.): Вот лед. Берите, пожалуйста.

Вольфи: Спасибо.

Рези (Герману): Тебе тоже?

Герман: При жаре самое то. Ваше здоровье!

Рези: Ваше здоровье!

Вольфи: Ваше!

Пьют.

Рези: Как было чудесно. Вы тоже видели?

Вольфи: Толпу припадочных?

Герман: Его чуть не избили.

Рези: Неужто?

Вольфи закуривает сигарету.

Герман: Потому что он сказал: «Какой визг подняли!»

Вольфи: Хуже нет, когда женщины доходят до истерики.

Герман: И чуть не избили его, тут я его и выудил.

Рези с ужасом замечает, что Вольфи курит. Тот ищет глазами пепельницу.

Вольфи: Здесь можно курить?

Рези: Он еще и курит! Это же вредно для здоровья! До чего же беспечны молодые люди, и вообще дым…

Вольфи: Прекращаю, сейчас ухожу.

Герман: Ну что вы, какие пустяки. Рези, пепельницу!

Рези принимается искать в буфете пепельницу.

Рези: Вы действительно так выразились?

Вольфи: Не привык к воздержанию.

Рези: Этого я не понимаю. Для вас не существует ничего высокого.

Вольфи: Да плевать мне на высокое, а вот то, что пониже, действует мне на яйца… Я хотел сказать на нервы. Сплошь подлипалы и жополизы.

Рези находит, наконец, пепельницу и с грохотом ставит ее перед Вольфи.

Рези: Никакого уважения, ничего святого. Небеса, и те порой принаряжаются.

Герман: Знатная погодка!

Вольфи: Ваш муж сказал, что я могу жить у вас, но мне кажется — из этого ничего не выйдет.

Герман: Как это?!

Рези: Вы не можете так поступить с нами!

Вольфи: Я много курю, к тому же вас должно коробить, что я не силен по части всякого там уважения.

Рези: Ничего страшного, мы к этому привыкли. У нас жили разные молодые люди, И у всех были свои причуды.

Герман: Мы люди покладистые.

Вольфи: Вы ведь сказали, я могу бесплатно…

Рези: Само собой, как говорится, ради Бога!

Герман: Понимаете, у нас никогда не было детей…

Рези: Но детская у нас есть. И когда мы встречаем молодого человека без крыши над головой или который домой возвращаться не хочет…

Герман: …Или не может…

Рези: Мы предлагаем ему приют.

Герман: Мы не можем равнодушно смотреть, как молодые на рожон лезут…

Рези: И если такой птенчик выпадет из гнезда…

Вольфи: Я не птенчик. И я курю.

Герман: Ну, это мы выдержим.

Рези: Гладишь, когда-нибудь и бросите. Пойдемте, посмотрим комнату. Вид отсюда, к сожалению, не ахти, окна — во двор, зато тихо, никакого шума.

Герман: И туалет в квартире есть. Вода, разумеется, тоже.

Рези приносит из прихожей сумку Вольфи, идет с ним в соседнюю комнату, через некоторое время возвращается. Герман осушает свой бокал, затем — бокал Рези, снимает ботинки, ложится на канапе.

Рези: Он курит.

Герман: Опять нудишь. Нельзя быть такой привередой.

Рези: Все равно ты — мое сокровище. А курильщик все-таки лучше, чем ничего.

Герман: Сегодня и так туго пришлось. Началась такая давка, что у меня аж поджилки затряслись, словами не передать.

Рези: Почтения ни на грош. Ты уж поверь мне, котик, мы очень правильно делаем, что берем его к себе, иначе он плохо кончит.

Герман: А как толпа забурлила, я тут же дал тягу. А ты и не заметила?

Рези: Королева мне улыбнулась.

Герман: Да, я слышал, как ты визжала.

Рези: А потом ты исчез.

Герман: Так вот. Несмотря на волнение, головы я не терял. Тетки лупили его сумками, он оторвался, я — за ним. Делаю вид, что мне тоже досталось. А иначе как бы он мне доверился?