Злые пьесы

Моника: И полетим! А сегодня устроим большой выход в свет. Пойдем к этим веселым обормотам, а? Там все и обсудим. Смотри, у меня новое платье, тебе нравится?

Курт: «Мерседес» — неплохо.

Моника: И новое белье. Хочешь посмотреть?

Курт в первый раз переводит взгляд на нее, кажется, он только сейчас понял, о чем она говорит.

Курт: Ах, я не знаю, я так устаю…

Моника: Потому что все время играешь эту старую ведьму. Я принесла тебе новый костюм.

Моника уходит в прихожую, Курт занимается слуховым аппаратом, не может его наладить. Моника возвращается с костюмом в коробке.

Моника: Темно-синий. Тебе очень идет. Снимай платье! Примерь костюм!

Моника пытается раздеть Курта. Она грубовато-нежна.

Моника: Я хочу, наконец, снова увидеть тебя мужчиной.

Курт: Ах, ах, что такое! Прочь руки! Нет, нет, не надо…

Моника: Щекотно?

Курт остается в нижней рубашке. Моника щекочет его. Ее рука скользит вниз по бедрам. Вдруг она в испуге отдергивает руку.

Моника: Куртик, Куртик, что с тобой? Это же, этого не может быть, ведь так не бывает…

Курт: В чем дело?

Моника становится на колени, заглядывает под рубашку.

Моника: Не может такого быть! Куртик, не притворяйся, не шути так! Нет! Куртик! Где мой Ку-у-ртик?! (Моника вскакивает, отшатывается в ужасе. Курт хнычет и кривит лицо.) Старуха мертва! Уже давно мертва!

Курт: Что за обращение со старой женщиной!?

Занавес

Сцена пятая

Курт медленно идет по комнате, опираясь на палку. Бессмысленно протирает мебель, поднимает вазу, снова опускает ее. Его движения бесцельны. Раздается звонок. Курт не слышит, ковыляет к кушетке, садится. Звонят еще раз. Курт напряженно прислушивается, потом снова погружается в себя. Снова звонок. Курт прислушивается, трясет головой, направляется, вздыхая, в прихожую, открывает дверь. Курт говорит медленно, немного в нос.

1-й полицейский: Извините, пожалуйста, уважаемая госпожа, нам нужно лишь кое-что выяснить.

Курт и двое полицейских, одетых в штатское, входят в комнату. Садятся.

1-й полицейский: Ваши данные оказались верными. Мы очень вам благодарны.

Курт: Их теперь посадят?

1-й полицейский: Без сомнения. — Но почему, уважаемая госпожа, вы сообщили об этом только сейчас?

Курт: Да-да, не сомневайтесь. Мне действительно почти девяносто лет.

1-й полицейский: Верим, верим, конечно. (Кричит Курту в ухо.) Почему только сейчас сообщили?

Курт: О чем?

1-й полицейский: Да об убийстве!

Курт: (Указывает вниз.) Они во всем сознались? Эти… эти… Они занимаются… Он опять провел там целую ночь. И поэтому бедный Куртик должен был умереть, чтобы она могла заниматься с ним любовью.

1-й полицейский: Да, но почему вы ждали больше года?

Курт: Бедный Куртик! Бедный Куртик…

2-й полицейский: Она совершенно глуха, Ганс, напиши ей.

1-й полицейский вынимает блокнот, что-то пишет, отдает его Курту. Он подносит его близко к глазам, затем отводит дальше.

Курт: Но подписывать ничего не стану!

2-й полицейский обнаруживает на буфете очки, подает их Курту. Курт надевает их и читает записку.

Курт: Потому что, потому что… Я мечтала об этом каждую ночь, они стояли… здесь…

2-й полицейский: Чего ты хочешь, ей скоро девяносто стукнет.

1-й полицейский снова пишет что-то. Курт читает.

Курт: Да, говорили, совершенно открыто говорили, куда они хотят спрятать тело. Думали, что я глухая. Но я все слышала и все видела, все. Они думали, что я уже лежу в постели и ничего не вижу и не слышу, но я все видела и все слышала. Все. Бедный Куртик, бедный Куртик, они его заманили, а затем убили на этом самом месте, убили бедного Куртика, вот на этом самом месте, бедного, на этом самом месте, Куртика, бедного…

1-й полицейский: Каким образом? Как?