Злые сумерки невозможного мира

Слышал ли их переговоры Большой, или в графике звуковых "пугачей" временной дисбаланс был запрограммирован изначально, но факт остается фактом - бешеный, захлебывающийся от ярости собачий лай застиг их врасплох. Ночь вообще прошла - отвратительней не придумаешь. По первоначалу такой сыпучий, такой пушистый песочек с течением времени слежался в просто-таки бетонную плиту. Невидимые и поначалу неощутимые камешки-голыши пребольно врезались в расслабленное тело. Следом постепенно проникла и мельчайшая песчаная пыль... Да впридачу ко всем неудобствам еще и подлые проделки Большого! Как оказалось, звуковыми эффектами его тренажер отнюдь не ограничивался. Дважды спящие буквально взмывали над своим некомфортабельным ложем, бесцеремонно разбуженные вспышками багрового света, а напоследок - уже под утро - сильнейшей вибрацией всей обширной поверхности домашней песочницы, сопровождаемой предельно убедительным треском, исходившим от стен и потолка.

- Сволочь! - пробормотал Андрей, и этот эпитет, пожалуй, был наиболее ангельским из тех, каковыми они щедро осыпали отсутствующего "адопроходца".

Большой, тем не менее, прибыл ровно в шесть и бесцеремонно растолкал своих жильцов. Он уже переоделся в походную форму и смотрелся в ней еще внушительней, если такое вообще было возможно.

- Я гляжу, вы тут, как на курорте, расположились! - бросил он, извлекая из своего рюкзачищи "двухконфорочную" спиртовку и деловито вспарывая огромным ножом крышки консервных банок. - Щас, будет вам курорт! Настоящий, альпийский! Как у Суворова! Кофий заварите покруче. Воду не расплескивать, еще понадобиться! Умываться? Еще чего! Об этой роскоши до благополучного возвращения придется забыть! Берешь салфетку, смачиваешь, обтираешь морду, потом руки. Потом куда? На спиртовку: чего добру задарма пропадать?

Завтрак получился стремительным, но плотным, как и было объявлено еще накануне. Слопав банку лосося и полбанки гречневой каши с говядиной, Артем торопливо допил кофе, жгучий, словно хинин, и почувствовал себя почти человеком. Большой, несмотря на свой двойной паек, завтрак закончил раньше Андрея и взглянул на часы.

- У тебя в запасе две с половиной минуты, - сказал ему. - Учись глотать, а не пережевывать. Тем, курить будем по очереди, по пятнадцать затяжек.

Артем кивнул, жадно вдыхая крепкий ароматный дымок сигареты. Большой, покопавшись в "сидоре", вручил компаньонам по крепкому ремню с подвешенными к ним большими широколезвенными ножами.

- Для упражнения психики, - пояснил Большой. - Вооруженный человек смотрит на себя и окрест суровым взором завоевателя. Нам это - как соломинка утопающему: выбраться не поможет, а уверенность придаст. Сегодня домой вернемся к двадцати-ноль-ноль. Привалы: в одиннадцать - на перекур, в шестнадцать - на кофе. Пойдем!

На улице было свежо, с одуряющей силой пахло влажной хвоей и лесными цветами. У Артема на миг в голове все поплыло: и этот восхитительный запах, и стрекотанье птиц, и робкое скольжение первых солнечных бликов. Все слепилось в радостный и праздничный новогодний игрушечный шар. Хотелось смеяться и петь, и бежать, как в детстве, вприпрыжку. Судя по блаженной - от уха до уха - улыбке Андрея, он тоже испытывал нечто подобное.

- Экие вы впечатлительные! - неодобрительно промолвил Большой. - Еще и Аду не нюхали, а балдеете, как наркоманы! Вперед, салаги! Посмотрим, что через пару часов запоете!

11

Как в воду смотрел, пророк проклятый! Через два часа Андрей стер себе ногу, пришлось залеплять специально припасенным для этого пластырем. Артем продержался до первого перекура, но и он вынужден был признать, что прогулка под руководством беспощадного "адопроходца" - совсем не сахар. Абсолютно не сахар! Плечи ломило, спина онемела, ноги стали спотыкаться на каждом шагу, а в глазах то появлялись, то испарялись бесформенные темные пятна. Большой же невозмутимо топал впереди, словно матерый лось-пятилеток, разве что взопрел слегка. Пока выдохшиеся компаньоны, со стоном сбросив чугунные вещмешки, валялись, как мертвые, он выбрал себе местечко поудобнее и, закинув на пенек свои слоновьи ножищи, вынул из рюкзака тонкую тростинку сигары.

- Оставишь, - выдохнул Артем. - Первую очередь пропускаю.

Комариные шнобели сквозь "бамовские" комбинезоны действительно не проникали. Чего не скажешь о колючих стеблях сухостоя. Ну, казалось бы, откуда им было взяться в начале лета? Ан нет, нашлись и такие. Впрочем, по сравнению с блаженной неподвижностью, все эти мелочи, вроде уколов, ломоты в ногах и бесперебойного жужжания комаров над распаренным лицом, не стоили того, чтоб и языком ради них шевельнуть.

- Как самочувствие, ястребы Преисподней? - осведомился Большой, вкусно затягиваясь и выпуская сизый дымок сквозь полтины ноздрей.

- Как у покойников, - проворчал Андрей, не открывая глаз.

- И это правильно, - благодушно покивал Большой. - Умершим Ад не страшен, они свое отбоялись. Если сумеете это чувство на пару недель сохранить - очень хорошо.

- Сам-то как свои ходки переносишь? - полюбопытствовал Артем.