Злые вихри

-- Я постараюсь... мн общали,-- сосредоточенно сдвигая брови, сказала Лидія Андреевна.-- Мн, можетъ-быть, и дадутъ деньги подъ вторую закладную... только... для этого необходимо, чтобъ я была уврена въ... твоихъ дйствіяхъ... И, словамъ, я не врю, не смю врить...

Она была ужъ снова совсмъ спокойна и холодно глядла на мужа.

-- Что-жъ надо?-- спросилъ онъ.

-- Надо, чтобы мы оба перестали думать только о себ, а думали единственно о Сон. Вы совсмъ разстроили еще недавно прекрасное состояніе, вы непрактичны, и передлываться вамъ поздно, а потому надо такъ устроить, чтобы впредь не было возможности новаго разоренія, чтобы Соня дйствительно получила Снжково.

-- Я только этого и желаю,-- дрогнувшимъ голосомъ сказалъ Аникевъ:-- но прежде всего я хочу видть Соню.

-- Вы ее увидите, когда я убждусь, что вы одумались, когда вы поступите относительно нея и относительно меня такъ, какъ подобаетъ порядочному человку... когда вы къ намъ вернетесь.

-- Да, вдь, вы сами-же понимаете, что это невозможно!-- вн себя воскликнулъ Аникевъ.

-- Почему?

-- Потому, что все... потому, что вы, потому, что мы снова начнемъ мучить другъ друга... и Соня первая погибнетъ отъ нашей вражды и мученій!

Лидія Андреевна поднялась съ кресла. Ея усталости, душевнаго затишья и мелькнувшаго добраго чувства къ мужу какъ не бывало. Мало того, она ужъ себя не помнила отъ гнва. Глаза ея стали злыми, губы дрожали.

-- Въ такомъ случа, мн не о чемъ говорить съ вами. Вы сами отнимаете у меня возможность щадить васъ. Вы неисправимы! Вы безчувственный, безнравственный человкъ! Вы расточитель! Вы сумасшедшій? Вс это теперь знаютъ, вс!.. Вы довели меня... такъ ужъ не пеняйте, если на этихъ дняхъ съ нами случится какой-нибудь сюрпризъ!-- кричала Лидія Андреевна, вся багровя и дрожавшими руками застегивая свое пальто.

-- Вотъ какъ! Что-жъ это вы... подъ опеку меня, что ли?-- едва выговорилъ Аниковъ.

Онъ задыхался. Въ груди поднялась невыносимая боль, голова кружилась.

Между тмъ, Лидія Андреевна очнулась. Она поняла, что проговорилась, что слишкомъ рано открыла ему свои карты. Она уходила; но у двери въ переднюю остановилась, обернулась и сказала:

-- Не забудьте, что завтра я должна получитъ отъ васъ пятьсотъ рублей... У меня ни гроша, и надо заплатить за квартиру, гувернантк, прислуг. Или, можетъ быть, мн не ждать и этихъ денегъ?

-- Вы ихъ получите,-- отвтилъ Аникевъ, съ невыносимымъ отвращеніемъ и ужасомъ соображая, что у него всего-на-всего рублей пятнадцать въ карман.

XXV.

Вс мры предосторожности, принятыя Лидіей Андреевной противъ любознательности Платона Пирожкова, оказались, какъ и всегда, напрасными. Притаясь у двери спальни, онъ слышалъ все, отъ слова и до слова. Да не только слышалъ, а и видлъ, приставивъ глазъ къ замочной скважин. Съ его длиннымъ носомъ это, казалось, было очень затруднительно; но долголтняя практика научаетъ всему, и онъ зналъ такое хитрое положеніе, когда и носъ не являлся слишкомъ большой помхой.

Сначала «дятелъ» ршительно сочувствовалъ Лидіи Андреевн, такъ какъ пуще всего желалъ, «чтобы баринъ вернулся къ барын». Такое желаніе съ его стороны было боле чмъ безрассудно

-- Такъ что-жъ, мн ждать, пока онъ уйдетъ изъ Петербурга?-- едва сдерживая свое раздраженіе, восклицала она.

-- Куда удетъ... зачмъ? Некуда ему хать.

-- Помилуйте, какъ куда? Возьметъ да и удетъ. Что-жъ я тогда сдлаю?

-- Въ такомъ дл надо дйствовать осмотрительно,-- стояли на своемъ умные люди.

Она совсмъ запуталась, потеряла подъ ногами почву и находилась въ самомъ озлобленномъ настроеніи.

Она перевезла свою мебель и вещи частью въ складъ, частью къ Бубеньевой. Сдала квартиру и перехала пока въ Царское, къ madame Фрумъ, дам добродушной и совсмъ ослпленной добродтелями «этой милой, несчастной madame Аникевой».

Соня продолжала по временамъ очень задумываться. Иной разъ она поглядывала на мать «исподлобья», тмъ самымъ, ненавистнымъ, «бабушкинымъ» взглядомъ, но ничего не спрашивала объ отц, не смла спрашивать. Ей было объявлено, что онъ внезапно ухалъ изъ Петербурга. Она этому не врила.

Она думала о немъ часто и все ждала чего-то.

XXVII.

Маленькой княжн плохо спалось посл перваго вечера, проведеннаго съ Аникевымъ. То, что она узнала о немъ, было такъ для нея неожиданно и почему-то, хотя она сама не знала почему, ей очень не нравилось. Однако, мало-по-малу, она примирилась со всми этими обстоятельствами и раздумывала, какъ же ему теперь быть, чтобы отогнать отъ себя бды, соединиться съ дочерью и стать счастливымъ.

Она задала себ вопросъ -- что такое счастье? Неужели счастья, если оно само не приходитъ, человкъ не можетъ завоевать себ своими собственными силами? И она сейчасъ же ршила, что если и нельзя достигнуть, одной своей силой, вншняго счастья, то внутреннее,-- а, вдь, это самое важное,-- всегда во власти человка.