Злые вихри

-- Да я ни за какія деньги не отдамъ усадьбы я дома, гд жили дды и прадды, гд родилась и выросла мама!-- въ волненіи крикнулъ Аникевъ.

-- А если черезъ годъ съ аукціона продадутъ имніе, что ты сдлаешь?

Противъ этого возразить было нечего,-- все клонилось именно къ неизбжному аукціону, такъ какъ расплачиваться съ банкомъ у Аникева ужъ не было возможности.

-- Я вотъ что теб скажу,-- продолжалъ Николай Алексанфовичъ:-- буде ты найдешь возможность распутаться и удержать Снжково, конечно, держи его крпко. Но если катастрофа неминуема, необходимо избгнуть аукціона и не выпустить Снжкова изъ нашего рода. Согласенъ ты съ этимъ?

-- Да, конечно!-- растерянно прошепталъ Аникевъ.

-- Въ такомъ случа я его куплю у тебя... то есть, не я, у меня такихъ денегъ не водится... а тесть купитъ, то есть моя жена... Понимаешь... все равно, оно, въ конц-концовъ, достанется моему сыну... Аникеву...

-- Понимаю,-- такъ же растерянно выговорилъ Михаилъ Александровичъ.

-- Согласенъ?

-- Согласенъ.

У него голова закружилась и сердце стучало съ невыносимой болью. Но въ то же время онъ сознавалъ, что комбинація брата -- еще лучшее изъ того, что можетъ случиться. И со стороны Николая это естественно и ничуть не предосудительно...

Но, Боже мой, отчего же такъ противно и мучительно думать обо всемъ этомъ?!

А думать необходимо... Вотъ онъ -- исходъ! вотъ нежданный и спасительный deus 'ex machina. Онъ долженъ былъ явиться, и явился...

Аникевъ не слышалъ, что еще говорилъ братъ. Онъ разслышалъ и понялъ только послднія слова его:

-- Такъ ты, пожалуйста, собери къ завтрему вс документы, счеты и банковскія квитанціи... Ну, до свиданія, голубчикъ... Теперь ужъ мн пора... Выйдемъ вмст... я довезу тебя, если хочешь...

-- Нтъ, я пойду пшкомъ: у меня голова болитъ,-- сказала Аникевъ.

-- Въ такомъ случа, разумется, пройдись.

Когда они спускались съ лстницы, Николай Александровичъ тихо говорилъ:

-- А знаешь ли, Миша, въ заключеніе я позволю себ дать теб благой совтъ: помирись съ женою. Покуралесилъ...и полно! Года ужъ не т, дочь выростаетъ... Мало ли съ чмъ приходится мириться... и вовсе не слдуетъ, въ особенности теперь, когда ты долженъ начать новую жизнь, давать пищу разнымъ пересудамъ и скандаламъ... Я, говоря откровенно, Лидію не очень обожаю; но во всякомъ случа, вдь, она приличная и честная женщина... и вс знаютъ, что она тебя всегда безумно любила... да и теперь еще любитъ... Не будь же безсердеченъ и жестокъ съ нею... Наконецъ, женщина, оскорбленная въ своемъ чувств, на все способна... она можетъ надлать теб самыхъ серьезныхъ непріятностей... Право, помирись... подумай о дочери...

Аникевъ ничего не отвтилъ...

XXXVII.

Когда князю Вово доложили, что пришелъ «человкъ отъ господина Аникева», онъ почувствовалъ нкоторое угрызеніе совсти. Несмотря на всю свою любовь въ «Миш» и на участіе къ его судьб, онъ совсмъ было позабылъ о немъ и не вспомнилъ цлую недлю.

Конечно, оправданій у него нашлось сколько угодно: недля задалась суматошная. Во-первыхъ, отправилась на тотъ свтъ одна изъ его милыхъ старушекъ, цловавшихъ его въ плшку, восьмидесятилтняя княгиня Евдокія Петровна, вдова знаменитаго князя Ивана Ивановича. Княгиню знали вс, родни у нея былъ непочатый уголъ, на панихиды съзжался «весь свтъ». Похороны оказались просто-на-просто удавшейся partie de plaisir, такъ какъ княгиню хоронили въ родовомъ склеп, въ ея имніи, куда и былъ заказанъ экстренный поздъ для провожатыхъ.

Вово былъ тронутъ безболзненной и мирной кончиной доброй старушки, тмъ боле, что она вспомнила о немъ въ послдній день своей жизни, пожелала съ нимъ проститься, поцловала его въ плшку, перекрестила его и подарила ему на память о себ три прекрасныя вещицы: старинный перстень удивительной работы, собственноручно ею вышитый пледъ на собольемъ мху и художественную шкатулку съ туалетными принадлежностями, купленную ею на первой парижской всемірной выставк.

Вово, какъ малый ребенокъ, носился съ этими сувенирами, такъ подходившими къ его вкусамъ, хорошо извстнымъ и весьма одобрявшимся почтенной княгиней.

Во-вторыхъ, одновременно съ панихидами и похоронами, Вово долженъ былъ распинаться, принявъ на себя самое дятельное участіе въ концерт и живыхъ картинахъ у Гатариныхъ. По случаю этого концерта онъ и вспомнилъ было объ Аникев, но ршилъ, что, судя по прежнимъ примрамъ, а ужъ въ особенности при теперешнихъ обстоятельствахъ, отъ него все равно ничего не добьешься, и поспшилъ позабыть о немъ.

Но все-жъ таки совсть упрекнула. Бдный Миша, какія еще бды съ нимъ случились, что онъ еще накуралесилъ за эту недлю?!.

Вово приказалъ позвать «человка» и принялъ Платона Пирожкова въ спальн, гд, посл только что взятой ванны, производилъ сложную и продолжительную операцію своего туалета.

Онъ сидлъ въ какомъ-то совсмъ женскомъ пудермантел передъ большимъ, тройнымъ зеркаломъ, съ трехъ сторонъ отражавшимъ его плшку, окруженный ящичками, коробочками, флакончиками, баночками и самыми разнообразными, таинственными инструментиками.