Змеевы земли: Слово о Мечиславе и брате его (СИ)

Обер посмотрел на воеводу, шумно вздохнул.

— С чего ты взял?

— Только у северян, — подмигнул Тихомир оберу, — белый — символ снега. Смерти за родину. Остальные народы белым выделяют желание говорить.

Ёрш, одно слово — ёрш, перебил:

— Да какие, к Змею, переговоры? Мало нам смертей?! Это — уловка!

— Заткнитесь, — едва слышно прошипел Мечислав. — Молчите все. Не хватало ещё, чтобы воины нас услышали. Это мы — князья, а они — люди. Увидят разброд — побегут.

Слова князя отрезвили спорящих. Воеводы переглядывались, искали решение. Звёздочка, повинуясь пяткам волхва, выступила на полтела вперёд.

— Я иду, — тряхнул головой Вторак. — Ждите.

Ёрш покачал мечём:

— Вот как ты собирался сбежать? При всех?

— Да помолчи ты! — Мечислав был готов зарубить друга, но подозрение уже укоренилось. — Я тоже иду. Если что, сам его зарублю.

— Дозволь и мне с вами, — буркнул Тихомир.

— Чтобы наше войско совсем без верха осталось?

— Эб — молодец. Толковый обер. Ещё райус есть…

Вторак смотрел на перепалку, улыбался, словно папка на детей.

— Без Мечислава ваш обер с райусом передерутся. Оставайся, Тихомир. И ты, князь, оставайся. Не такой дурак хакан, чтобы без умысла раджинское войско вперёд выдвинуть. Я иду один.

И, чтобы всем хоть чуть угодить, спешился, махнул рукой Ершу:

— Ты ведь походный князь, верно? Вот и пошли со мной! Возьми с собой арбалетчика с крепкой печёнкой. Пусть мне в затылок целится.

***

Переговорщики, как и положено, встретились на середине поля. Волхв с арбалетчиком за спиной — слева от Ерша. Лиц тех, кто вышел им навстречу, Мечислав не видел. Один — точно расфуфыренный раджинец, другой — явно степняк. И ещё один, позади, с каким-то кулем через седло. Три-на-три, всё честно.

Сдержанно поклонились друг другу. Хоть руки не жмут, и на том спасибо.

— Степняки не жмут рук, — буркнул Тихомир и Мечислав догадался, что произнёс свои мысли. Не часто у него это бывало: в минуты волнения. Пытаясь рассмотреть подробности, вглядывался сквозь степную пыль и марево. Солнце уже поднялось довольно высоко, от земли начал подниматься жар. Не лучшая подмога в драке: люди, с непривычки, выдохнутся раньше обычного. Наверное, верблюжников и сабельщиков надо поставить в резерв, как самых стойких к жаре. Да разделить надвое, устроить засадные полки. Сам над собой посмеялся: какие к Змею засады в Степи? Или манёвром? Обмануть бегством?

Вторак опирался на свой посох, оказавшийся гигантским луком немыслимой мощности, слушал раджинца. Степной мурза и Ёрш отошли в сторонку, видимо, не понимали ни слова. Мурза жестикулировал, втолковывал что-то. Ох, зря однорукий пошёл, зря: с его характером надо в сечу, а не на переговоры. Нет, стоит, слушает. Что же там происходит такое? От беспокойства даже спина зачесалась, запахи Степи стали невыносимыми.

Наконец, мурза махнул второму степняку, раджинец закивал, и слуга стащил с лошади чёрный куль. Вторак, Ёрш и арбалетчик подошли. Опираясь на посох, волхв опустился на одно колено, раскрыл. Несколько мгновений все трое молча смотрели на содержимое, потом арбалетчик отбежал в сторонку, упал на колени и затрясся.

— Блюёт, что ли?

— Блюёт, — подтвердил Тихомир.

— А волхв с Ершом держатся.

— И не такое видали.

— Ёрш, не видел, — усмехнулся Эб, глядя, как тысячник отошёл в сторонку.

— Думаешь, мы выдержим? — вступился за друга Мечислав.

— Посмотрим. Грузят.

Вторак завернул куль, степняк-слуга помог перекинуть его на степную лошадку. Опроставшиеся, шатаясь, подошли, взяли под узцы. Так в поводу и возвращались. В воздухе запахло горелым тухлым мясом. Нет, этим наших не испугать.

— Не пойму, почему те не уходят — Эб почесал затылок, как урождённый кряжинец.

Тихомир поцокал языком, как урождённый меттлерштадец.

— Чего там не понять… ждут нашего решения.

Переговорщики остановились в десятке шагов от войска, Вторак скинул куль, посмотрел на воевод.

— Эй, кто покрепче желудком? Айда сюда!

Глава четвёртая

Раджинцы были рады: попутный ветер вывел их к берегам раньше, чем планировалось. Не дожидаясь подхода сводного войска, решили высадиться и всю победу забрать себе. Но степняки оказались не совсем уж неразумны. Ну, ещё — удача.

Опасаясь голода, хакан отправил прибывших кочевников на восток от Тмути: земли там бедные, каменистые, да деваться некуда — от пограничья на три дня галопа хозяйничали отряды бродичей. Их, конечно, надо наказать, но это потом. Сначала — сохранить народ.

Разведчики дошли до моря и обнаружили на виднокрае огромный флот. Промедление грозило смертью, хакан отдал из своих запасов всю горючую воду и велел вылить в море. Не сразу, в день приближения раджинскогй армады. Вспомнил урок, преподанный ему князем Бродским. Еле успели подвезти. А вот поджечь — поспешили.

Горючая вода охватила лишь половину раджинских кораблей, остальные успели на вёслах отойти от страшного пожара. Ещё три дня боялись подойти к берегу. Знали бы они, что чёрную воду так трудно собирать, может быть, решились.

— А потом, — закончил мурза, — к берегу начало прибивать трупы.

Мечислав взял волосы в горсть.

— Получается, Змеевы люди хотели первыми сойти на берег?