Змеевы земли: Слово о Мечиславе и брате его (СИ)

Обветренные губы хакана разошлись в улыбке, раскосые глаза стали ещё уже, в уголках появились «гусиные лапки». Заговорил он так чисто, словно родился в Кряжиче:

— Да, дорогой гость, это походная юрта. Но нам, людям, нелегко отказаться от своих привычек. В твоём новом городе главные ворота — на востоке, так? Ты потому стену от реки отвёл, верно? Для того чтобы подвести от мостов к воротам дорогу. Было бы мудрее сделать насыпь на самом берегу и строить стену вплотную к воде.

Смущённый тем, что его перешёптывание не осталось незамеченным, Мечислав шмыгнул, словно мальчишка. Что-то царапнуло в словах хакана. Краем глаза увидел, как обер уважительно кивнул. Сразу по приезду опытный фортификатор тоже удивлялся, почему город не построен на холме, а если в низине, то почему — не вплотную к реке. Устав объяснять одно и то же, князь тогда отмолчался.

— Да, дорогой хозяин, это было бы разумнее. Но мы очень спешили завершить до осенних дождей, вот и отвели стену от заливных лугов. Без спешки, думаю, мы бы смогли укрепить берег насыпью. Даже два берега — Пограничной и Глинищи.

К чему им знать, что стена строилась напоказ, что сами Броды — мышеловка для Орды?

Теперь кивнули оба — хакан и Эб. Можно построить стену на мягких землях. На один год: весной она попросту рассыплется.

— Да, — сказал хакан после долгого молчания, занятый пиалой с кумысом. — Нам, людям, всегда не хватает времени. Можно ждать, пока встанет лёд, но вечно забываешь, что на той стороне тоже готовятся, не спят.

Сидящий слева Вторак едва заметно толкнул плечом. Мечислав мысленно перебрал слова хакана и чуть не хлопнул себя по лбу. Вот, что резануло ухо: «нам, людям»! Хакан не избегает острого разговора, но упорно пытается перевести его в другое русло. Тоже какое-то проявление местного этикета? Начать должен гость? Была-не-была.

— То, что мы увидели, потрясло нас, хакан. Легенды о Змее всегда казались нам вымыслом. Надеюсь, я могу говорить за всех? — Переглянувшись, переговорщики, «знатные мурзы», нестройно кивнули. Янбакты с Рипеем умудрились кивнуть, не отрываясь от пиал. Понравилось, что ли? — Хорошо. Тогда за всех поправлюсь. Они не казались нам вымыслом. Мы знали, что это — вымысел. Сотни лет мы жили уверенные — никакого Змея нет и Змеевы люди, всего лишь — люди дорог. Странные, хмурые, неразговорчивые, но — люди. Теперь мы знаем, что и Гром — Змей и Вьюга — э-э-э… Змеиха. Мы не знаем лишь нескольких вещей. Первое: сколько их. Второе: зачем им всё это. Хакан, я расскажу тебе свою историю. Если что позабуду, пусть напомнят досточтимые Тихомир, Ёрш, Рипей, Вторак и Янбакты. Если уважаемым Эбу и раджинскому военачальнику будет что добавить — что ж. Мы здесь для того, чтобы поведать друг другу всё.

— Ты прав, дорогой гость. Мы здесь для того, чтобы сложить вместе все осколки того, что произошло с каждым из нас. Говори.

— Для меня всё началось одиннадцать лет назад. Да. Или чуть больше. С подарка, привезённого хинайскими купцами.

***

Иногда пару слов вставлял Тихомир. Ёрш почти не вмешивался — большую часть он сам слышал впервые. Янбакты вставил пару слов о присоединении к Змеевым землям Озёрска. Рипей добавил о своём решении. Ничего особенного, пара незначащих деталей. Хакан слушал не перебивая. Казалось, он застыл. При пересказе разговора с Громом в пещере, несколько раз качнул головой. Несколько раз, очень кстати, пиала наполнялась кумысом — от долгого разговора горло пересыхало. Историю ученичества Вторака князь пропустил со словами: «сам расскажет». И волхв рассказал. Всё и даже больше: о беседе с Громом у холма Мечислав не знал.

Хакан не перебивал Мечислава и теперь не спешил прервать его молчание. Князь посмотрел на дыру в крыше и с удивлением её не обнаружил. Уже ночь? А войска всё ждут? А куда они денутся? У высоких сторон сложные переговоры. Неуместное слово может привести к смерти.

— Одиннадцать лет, — тихо сказал хакан. — Огромный срок. И ничто, если сравнить с Втораком — почти тридцать. От самого рождения. Мне скоро сорок, но моё знакомство со Змеем длится не больше четырёх. Мой рассказ будет не таким длинным. Впрочем, начать надо не с этого.

Сын странствующего шамана Данзан по мысли отца должен был стать держателем учения. Не получилось: хорошая память ещё не даёт права называться шаманом. Не было у него того, что называется «вдохом». Вдох к шаманству — великий дар богов, потому шаманы ищут себе учеников по всей Степи, порой забирая детей в ученики даже из знатных родов. Отец Данзана — из этих — знатных.

Выяснив полную непригодность сына к культу духов, отец отдал тринадцатилетнего мальчика обратно в семью. Я возвращаю семье долг, взятый моим учителем, сказал отец и ушёл искать ученика.

К Данзану присматривались. Учить на воина — поздно. Остаётся учить на правителя. Хинай, Раджин, Озёрск, Меттлерштадт. И даже, немного — Дмитров и Кряжич. Проездом, не дольше года. Просто для знания наречий.