Змеи города роз

– Почему я? Почему не вы? – только и сумела вымолвить я. – Это же ваша мечта. Не моя.

– Потому что ты – моя единственная дочь. В тебе я вижу не только продолжение своего рода, но и себя самого. Я хочу передать Нарам тебе. Вот во что переросла моя мечта за двадцать лет.

– Я – чужой человек для вас.

– Такой уж и чужой? – Мансур насмешливо изогнул бровь… совсем как я. – В тебе мой нрав, моя стать, моя гордость, моя магия, в конце концов. Хоть ты и уродилась ведьмой, мой дар увеличил твою огненную мощь, но вместе с тем и сделал уязвимой к огню. Это роднит нас больше, чем ты думаешь.

– С чего вы взяли, что я разделю с вами эту мечту?

– Разве ты не наслаждалась правлением Вароссой? Разве не жаждала защитить своих людей и сделать их жизни чуть лучше и счастливей? Разве не считаешь себя достойной большего, чем страх перед полоумным старшим братом? В тебе кипит моя огненная кровь. Вкусив власть однажды, ты уже не откажешься от нее.

– Я была бы полной дурой, если бы согласилась, помня о том, что любое сопротивление тут же подавят навиры. Сколькими жертвами обернется ваша мечта?

Мансур коварно усмехнулся и, словно пробуя на вкус заготовленные для меня слова, неторопливо ответил:

– Если от войска навиров останутся жалкие клочки, оно не то что сопротивление, даже собственные внутренние распри подавить не сможет.

Давняя ненависть, отныне нацепившая лицо мирейского шпиона, заинтересованно подняла голову. Мансур неожиданно превратился в ее союзника.

– Прежде чем поднимать восстание и отворачиваться от империи, я собираюсь уничтожить свору продажных псов, называющуюся войском навиров, – процедил Мансур, и в его черных глазах я без труда различила ненависть еще яростнее моей. – Они сломили нашу страну, уничтожили тысячи выдающихся колдунов, истощили горы, а после истребили и горных кадаров…

– А что они сделали лично вам?

Не бывает столь сильной ненависти без глубокой внутренней боли. Не бывает.

– Ты проницательна, кровь моя. Эти шакалы убили моих родителей. По приказам императоров на протяжении последних двух веков они истребляют волхатов в страхе, что те вспомнят о своих правах на власть над Нарамом. Все время его существования на троне сидели только волхаты, и белоярские правители это помнят.

– Поэтому вы никогда не использовали свой дар открыто?

Мансур кивнул, снова с гордостью вглядевшись мне в глаза.

– Заметь, кого император назначает воеводами. Во главе провинций сидят те, кто не обладает магией, в то время как в правящем роду передаются несколько магических сил. А почему? Да потому что бесстрашному государю не нужны сильные соперники во власти, да и в случае неповиновения их легко вразумят навиры. Я знаю, что некоторые семьи воевод скрывают свою магию, только бы не привлекать к себе пристальное внимание императора и его Первой стражи.

Первая стража. Мне приходилось слышать о ней. Эта группа людей, овеянная кровавым сумраком, выполняет личные просьбы императора, незримо защищает и сопровождает его, устраняет шпионов и внутренних врагов. Их лиц не видел никто из ныне живущих, ведь те, кому не посчастливилось встретить этих чудовищ в человеческих обличьях, уже давно отправились к Творцу.

– О каких семьях вы говорите? – спросила я.

– О семье Ак-Сарин.

Я подняла брови, вместо изумления укладывая в голове ворох открытий сегодняшней ночи. Семейка Ак-Сарин и вправду полна тайн.

– Я не зря упомянул о воеводе Миреи, кровь моя. Он – важная фигура в нашей партии.

Надо же! Что гуляка Тир Ак-Сарин мог значить для Мансура?

– Даже не он сам, а место подле него. Место его супруги. Его предложение тебе – отчасти моя заслуга.

– Что?!

– Я знаю, ты сердишься. Маура рассказала, каким способом заставила тебя согласиться стать женой Ак-Сарина, – Мансур помедлил, словно решаясь на что-то, – но я прошу тебя не разрывать помолвку. Ты очень нужна мне в Мирее. Без твоей помощи мой план уничтожения навиров полетит в бездну.

– Чем мое замужество этому поможет? Хочешь, чтобы я явилась в корпус адрамской роты и сожгла всех до единого? Врать не буду, это доставило бы мне удовольствие, но создать пламя такой мощи я не смогу даже без браслета тишины. А уж с ним и подавно бесполезна.

– Поверь, если бы я хотел просто сжечь этих тварей, то уже давно осуществил бы это. Нет, я хочу уничтожить их с помощью существа, на которое их предшественники так остервенело охотились двести лет назад.

– Кто же это?

– Аждарха.

Слово, так беззаботно и обыденно брошенное Мансуром, непременно сбило бы меня с ног еще вчера. Аждарха? Змеиный царь?!