Змей и голубка

– Почему? – резко спросил Ансель. Я не обратил на него внимания и старался думать лишь о мертвом грузе в моих руках. Но вновь предательские мысли вернулись к Лу. К прошлой ночи, когда я обнимал ее под звездами. Она была такой легкой. Такой уязвимой. Такой забавной, красивой, теплой…

Хватит.

– Она одурманена и ранена, – настаивал Ансель. Я поднял труп повыше, не отвечая ему, и пинком открыл побитую дверь. Усталость волнами накатывала на меня. Но Ансель сдаваться не собирался. – Почему ты ее отпустил?

Потому что не смог убить.

Я свирепо уставился на Анселя. Он защищал ее даже теперь, после того как она раскрыла свою истинную суть. После того как она оказалась лгуньей, змеей – Иудой. И это значило, что Анселю среди шассеров места нет.

– Это неважно.

– Еще как важно. Мать Лу – сама Моргана ле Блан! Ты разве не слышал, что ведьма сказала о том, как они собираются вернуть себе земли?

«Благодаря твоей жертве мы вернем свою землю. Мы вновь будем править Бельтеррой».

«Я не могу позволить вам убивать невинных».

Да. Я слышал.

– Лу сможет сама о себе позаботиться.

Ансель протолкнулся мимо меня и твердо встал посреди коридора.

– Моргана сегодня вечером бродит по городу, и Лу – тоже. Все это… куда важнее нас. Лу нужна наша помощь… – Я толкнул его плечом и прошел мимо, но Ансель снова преградил мне дорогу и толкнул в грудь. – Да послушай же ты! Даже если тебе больше нет дела до Лу, даже если ты ее ненавидишь – ведьмы что-то задумали, и именно она им для этого нужна. Кажется… Рид, мне кажется, они хотят ее убить.

Я оттолкнул руки Анселя, не желая слушать. Не желая признавать, как от его речей у меня кружится голова и тяжелеет в груди.

– Нет, это ты меня послушай, Ансель. Я скажу тебе это лишь один раз. – Я медленно опустил голову ниже, пока наши глаза не оказались вровень. – Ведьмы. Лживы. Мы не можем верить ничему, что слышали сегодня. Не можем знать наверняка, что эта ведьма сказала правду.

Ансель нахмурился.

– Я знаю, что мне подсказывает мое нутро. Я чувствую, что Лу в беде. Мы должны ее найти.

У меня внутри все сжалось, но я проигнорировал это. Чувства уже предали меня однажды. Но не теперь, не на этот раз. Больше никогда. Я должен был думать о настоящем, о том, что знал наверняка – а я знал, что от ведьмы нужно избавиться. Печь – в подземелье. Внизу – мои братья.

Я с усилием сделал шаг.

– Мы больше не ответственны за Лу.

– А мне казалось, шассеры должны защищать невинных и беспомощных!

Я крепче вцепился пальцами в мертвое тело.

– Лу сложно назвать как невинной, так и беспомощной.

– Она сейчас не в себе! – Ансель бросился за мной по лестнице, чуть не споткнулся и едва не сшиб меня на пол. – Она одурманена и слаба!

Я фыркнул. Даже одурманенная и ослабевшая Лу ухитрилась пырнуть эту ведьму не хуже, чем Иаиль Сисару.

– Ты же видел ее, Рид, – прошептал Ансель хрипло. – Против Морганы ей не выстоять.

Я мысленно чертыхнулся, проклиная Анселя и его сердобольность.

Потому что я и впрямь все видел. В том-то и беда. Я изо всех сил старался забыть это, но воспоминание стояло перед глазами и не желало уходить. Все прекрасное лицо Лу было в крови. Как и горло. И руки. И платье. От ударов ведьмы уже появились синяки… но не это мучило меня больше всего. Не это развеивало завесу моего гнева.

Нет.

Ее глаза.

Свет, что прежде пылал в них, угас.

«Дурман, – убеждал я себя. – Это дурман их затуманил».

Но в глубине души я знал: все иначе. В тот миг Лу оказалась сломлена. Моя сумасбродная, волевая сквернословка-дикарка оказалась сломлена. И сломил ее я.

«Ты мне не жена».

Я ненавидел себя за то, как поступил с ней. И еще больше – за все, что до сих пор чувствовал к ней. Она ведь была ведьмой. Невестой Люцифера. И если так, то кем же тогда был я?

– Ты просто трус, – выплюнул Ансель.

Я резко остановился, и он врезался в меня. Его злость испарилась при виде моего взгляда – при виде гнева, который кипел в моих венах и кровью приливал к лицу.

– Да ради бога, ступай! – зарычал я. – Иди за ней! Попробуй защитить ее от Морганы ле Блан. Может, ведьмы даже разрешат тебе поселиться вместе с ними в Шато. И на костре ты тоже сможешь сгореть вместе с ними.

Он отшатнулся. Ошеломленный. Обиженный.

Вот и прекрасно. Я резко развернулся и последовал дальше. Ансель шел по опасному краю. Если остальные узнают, что он пожалел ведьмино отродье…

Жан-Люк вошел в открытые двери, неся через плечо ведьму. Из проколотой шприцем шеи ее сочилась кровь. За спиной Жана-Люка среди мертвецов на ступенях собора лежала голубка. Перья ее были смяты, перепачканы в крови. Глаза – пусты. Слепы.

Я отвернулся, стараясь не думать о том, как защипало в моих собственных глазах.