Змеи и серьги (Snakes and Earrings)

Хитоми Канехара Змеи и серьги (Snakes and Earrings)

Змеи и серьги

– Раздвоенный язык., знаешь?

– Это который надвое разделяется?

– Нуда… как у змеи или ящерки. Только иногда… типа… такие языки не только у змей или ящерок бывают.

Он демонстративно вынул изо рта сигарету и высунул язык Кончик – разрезанный надвое, точь-в-точь по-змеиному. Я обалдело уставилась – а он вздернул левое острие, подцепил им сигарету и с кайфом засадил прямо в центр языка, как в латинское «V».

– Ух ты-ы…

Так и состоялась первая моя встреча с раздвоенными языками.

– А может, и тебе попробовать? – спросил он, и я поняла, что киваю, притом – бессознательно…

Разрезать язык надвое – по идее, такое творят только полные отморозки. Они это телесной модификацией называют. Все известно… ноя все равно прислушивалась с напряжением, а он объяснял – как это делается. Вроде сначала надо язык пропирсовать. Потом – растягивать, растягивать дырку, вставляя все большие и большие кольца. А потом, когда дыра растянется как следует, продернуть в нее зубную нить или рыболовную леску – так, чтоб прямо с середины языка свисала. И последнее – кончик языка, еще целый, надвое разрезать. Можно скальпелем, можно и бритвенным лезвием. Правда, кое-кто не парится ни с пирсовкой, ни с лесками… просто так, по полной балде, кромсает язык скальпелем.

Я спрашиваю:

– А это безопасно? Ну, в смысле… ведь если откусить себе язык, то обязательно умрешь?

– Да безопасно. Язык, чтоб не кровоточил, прижигают. Но это – по-любому, так, по-быстрому. Вот я лично с серьги в языке начал. Время, конечно, уходит, но дело того стоит – разрез чистенький получается.

Да, сама идея раскаленного железа, вжатого в окровавленный язык… у меня мурашки по спине побежали. Хотя у меня самой в правом ухе – две гайки-«невидимки», а в левом, снизу доверху, – «невидимка» и два болта – в два и в четыре грамма. Закон пирса, простой и непреложный, – чем легче болт на вес, тем больше бьешь под него дырку. Начинаешь с серег граммов этак в четырнадцать-шестнадцать, а дырку бьешь миллиметра в полтора. А уж когда с гаек-«невидимок» переходишь на совсем «слепые», – там дыра почти на десять миллиметров в диаметре. Любую дыру больше сантиметра не просто бьешь – весом растягиваешь. Но если по-честному – после первой же «слепой» гайки вид у тебя – как из дикого племени, и красиво это или нет – уже не вопрос. Понимаете, растягивать дырки в ушах – довольно больно, как такое с языком проделывать – жуть, и вообразить нереально.

Когда-то я до фига шестнадцатиграммовых колечек в ушах носила… а потом встретила однажды вечерком в найти девчонку, года на два меня старше, Эри ее звали, – и прямо влюбилась в ее «слепые» гайки. Я сказала – надо же, как круто, красотища, а она мне прямо несколько десятков своих старых подарила --от двенадцатиграммовых и до «невидимок». Только сказала: «Дойдешь до «невидимок» – мелкие носить уже не сможешь». Да-а, с шестнадцати граммов до шести -легче легкого, но с четырех до двух… а уж с двух до «невидимок» – вот где АБЗАЦ и начинается! Кровь из дырок прямо хлестала, мочки отекали, воспалялись, краснели. Боль – постоянная, дергающая – недели две то ли три держалась. Я вместе с серьгами, наверно, и философию Эри унаследовала – растяжками не пользовалась, чтоб до «невидимок» дойти, три месяца понадобилось. А как раз в тот вечер, когда я познакомилась с парнем с раздвоенным языком, подумывала первый раз забить «слепые». В общем, я на дырках уже двинулась – наверно, это и подогрело интерес к его трепу про надрезание языков… но, кстати, я заметила – он ничуть не меньше ловил кайф.

Прошло несколько дней, и мы с парнем-змеей Амой пошли в «Желание» – что-то типа альтернативщицкого магазинчика с панковым уклоном, подвальчик в тихом переулке, рукой подать до центра со всеми его гипермаркетами и развлечениями. Вошла я в магазинчик, и первое, что вижу, – увеличенную до постера фотку вагины с пропирсованной вульвой! По стенам – сплошь, стык в стык – промежности в кольцах, и в татуировках тоже. А проходишь дальше – там стенды с обычными железками для тела и прочие украшения на подставках под стеклом. И нехилая такая коллекция плеток, хлыстов и колец для члена. Наверно, в основном в этом магазине извращенцы отовариваются.

Ама позвал – и из-за кассы какой-то парень голову высунул. Года так двадцать четыре, может – двадцать пять, выбрит наголо, и на бритом затылке – дракон татуированный.

– Привет, Ама. Давно не виделись.

– Луи, это Шиба-сан. Хозяин магазина. Шиба-сан, это моя подружка.

Я, если честно, подружкой Амы как-то себя еще не воспринимала, но промолчала и просто вежливо кивнула.

– А, ясно. Хорошенькую ты себе нашел. Я малость занервничала.

– Мы пришли язык ей проколоть.

– Правда, что ли? Теперь что – и мажористые Барби язычки пропирсовывают, что ли? – полюбопытствовал Шиба-сан, глядя на меня с интересом.

– Никакая я не Барби!