Змей и жемчужина

Чтобы быть точнее, я забыла взять укропное масло для кубка графа Пезаро — дело в том, что укропное масло выворачивает кишки наизнанку. А единственное, что сейчас заставит графа оторвать глаза от его молодой жены, это необходимость отлучиться в уборную и довольно длительное пребывание там.

— Что? — Я, подбоченясь, посмотрела на высохшую руку святой Марфы, после того как спустилась в свою комнату за пузырьком с укропным маслом, которое я по приказу моей хозяйки неохотно оставила для мужа Лукреции. Мне вдруг показалось, что золотое кольцо на руке святой Марфы неодобрительно блеснуло, и я могла бы поклясться, что один из её согнутых иссохших пальцев слегка разогнулся и показывал прямо на меня. — Если мадонна Джулия приказывает мне сделать так, чтобы у одного из гостей случился понос, у меня просто нет выбора! И самой ей это тоже не нравится, так что нечего меня обвинять.

Святая Марфа по-прежнему меня не одобряла, во всяком случае, не одобряла её рука. Как отрезанная рука может выглядеть неодобрительно, я не знаю, но она так выглядела. И я с сердитым стуком закрыла коробку из-под специй и затолкала её подальше на полке, так что она оказалась за моим гребнем и маленькой склянкой ополаскивателя для волос, который мадонна Джулия заставила меня взять.

— Я не припоминаю, чтобы я просила у тебя совета, — сказала я своей небесной покровительнице, пряча в рукаве пузырёк с укропным маслом. — Если на то пошло, то я также не помню, чтобы я открывала твою коробку, так что просто не попадайся мне сейчас на глаза и не мешай заниматься делом!

— Так вы его разглядели? — накинулись на меня служанки, едва я переступила порог кухонь. — Синьора Сфорца? Как он вблизи? Красив?

— Эти важничающие провинциальные вельможи все выглядят одинаково, один похож на другого. — И я затянула на талии свежий передник.

— Синьорина Кармелина никогда не смотрит на мужчин, — смеясь, сказала одна из самых старших служанок. — Разве вы всё этого ещё не поняли? Если что-то нельзя приготовить в котелке или поджарить на вертеле, то для неё это просто не существует.

Они добродушно надо мной посмеялись, а я нахмурилась. Собственно говоря, иметь такую репутацию было просто замечательно. Марко сдержал слово и сохранил в тайне наши ночные соития, происходящие время от времени после того, как он выигрывал в примьеру, — так что для всех прочих я оставалась неприступной мадонной кухонь, на которую не действовало ни красивое мужское лицо, ни льстивая улыбка. Быть неприступной и неромантичной — это хорошо, во всяком случае, когда речь идёт о кухонной иерархии.

— За работу, — приказала я служанкам, хлопнув в ладоши, и они послушно разошлись по своим местам. Ужин был завершён, но у нас впереди было ещё несколько часов работы. Марко и помощники повара уже готовили подносы со сладостями, которые надо было послать наверх в качестве средства, способствующего пищеварению, подмастерья и кухонные мальчики уже подметали и мыли пол и чистили и драили котелки и столы. Я взяла с блюда оставшуюся несъеденной устрицу и положила её в рот, глядя, как мимо, пошатываясь под тяжестью груды грязных суповых чашек, идёт Бартоломео. Сгрузив посуду, он вытер взмокший от идущего от очагов жара веснушчатый лоб. — Наполни глиняный горшок жирными сливками и взбей их так, чтобы образовалась горка, — сказала я, схватив его за рукав и поедая ещё одну устрицу. С этими устрицами я действительно превзошла сама себя. — Мы пошлём блюдо взбитых сливок наверх вместе с печеньями.

— Да, синьорина.

— Оттавиано, присмотри за судомойками и кухонными мальчиками. Я хочу, чтобы эти сковородки вымыли и вытерли сейчас же. Томмазо, вынеси и выброси павлиньи кости и прочие объедки, пока они не протухли и не начали вонять. Бруно, Уго, займитесь полами. — Судомойки и кухонные мальчики бегали, повинуясь моим хлопкам, точно генеральские ординарцы, а я встала рядом с Марко, готовя подносы с обсыпанным сахаром печеньем, засахаренными орешками и разрезанными и политыми мёдом фруктами.

— ...мы все знаем, зачем он здесь на самом деле! — Мой кузен спорил с находящимися под его началом тремя лакеями, которые подавали еду. Они как раз принесли дополнительные тарелки из майолики и кубки для того, чтобы поставить на подносы. — Синьор Сфорца приехал не только затем, чтобы узнать, как там дела с контрактом, который он заключил с Папой, он собирается наконец переспать со своей женой! Ставлю четыре к одному, что ночью он проскользнёт в её спальню.

— Ставлю двадцать скудо один к четырём, что у него ничего не выйдет, — живо ответил один из лакеев. — Мадонна Адриана этого не допустит. Она охраняет мадонну Лукрецию, как стерегущий сокровища дракон!

— Дракона можно убить. — Марко раскрошил горсть засахаренных кедровых орешков и ладонью впечатал крошки в мягкий сдобренный пряностями персик. — Любовь победит, она всегда побеждает. Так что попрощайся со своими двадцатью скудо.