Змей и жемчужина

«Только если потом я смогу уложить тебя в гроб», — подумала я и, покачав головой, улыбнулась ей самой медовой из моих улыбок — впрочем, эффект был немного смазан последовавшим за нею приступом чихания. Я надеялась, что Родриго останется со мной — ведь он конечно же видит, как мне плохо. Он и король Неаполя уже поднимались по лестнице вслед за хихикающими дамами, наклонившись друг к другу с волчьими ухмылками. Я помахала Джоффре своим мокрым платком, после чего его унесла толпа похотливых доброжелателей.

— Вот ты где, моя дорогая. — Перед моими слезящимися глазами предстала квадратная фигура Адрианы да Мила, она уселась рядом со мною и, да благословит её Пресвятая Дева, протянула мне чистый платок. — Хорошенько высморкайся, пока они не вернулись.

Я благодарно высморкалась. Зал под возвышением в основном опустел — придворные ушли наверх, чтобы уложить новобрачных в постель. Остались немногие — парочки, воспользовавшиеся тем, что почти все удалились, и страстно целующиеся и ласкающие друг друга в углах; один-двое молодых мужчин, лишившихся чувств из-за слишком обильных возлияний и лежащих на столах с головами в тарелках с ломтиками дыни или горками медовых пирожных. Востроглазый мажордом, окинув взглядом опустевшие кубки и тарелки, хлопнул в ладоши, и в зал вошли слуги, чтобы немного прибраться, прежде чем свадебные гости вернутся и до рассвета будут веселиться, танцевать и пить. Но я вряд ли я смогу досидеть даже до полуночи, не говоря уже о рассвете.

— И думаю, тебе нужно припудрить носик. — Мадонна Адриана критически меня оглядела. — Честно говоря, дитя моё, ты выглядишь не лучшим образом.

— Приходите ко мне завтра. — Я ещё раз трубно высморкалась. — К тому времени я уже умру. Вы сможете положить меня, бледную и красивую, в гроб и пудрить мой нос, сколько захотите.

— Возможно, вам пойдёт на пользу поездка в деревню. Вам следует на несколько недель уехать из Рима, кстати, так вы избежите летней жары. Развлекать Его Святейшество может быть очень утомительно. Быть может, вам стоит какое-то время отдохнуть от него?

Я вытерла платком глаза и поглядела на свою свекровь. Она сидела, в своём изумрудно-зелёном платье, спокойная, с завитыми волосами, её унизанные кольцами руки лежали на коленях, на лице играла безмятежная улыбка. Я опустила взгляд, складывая её надушенный платок так, что в конце концов получился аккуратный квадратик, потом жестом велела Леонелло отойти. Я не хотела, чтобы он в своей колкой манере прокомментировал и этот разговор.

— Вы что же, свекровь, — сказала я наконец, — хотите от меня избавиться?

— Как раз наоборот. — Она склонила голову набок. — Ты же видишь, мой кузен начал засматриваться на других женщин.

Я отвела взгляд, стараясь придать лицу каменное выражение. Нелегко принять каменное выражение, когда у тебя слезятся глаза.

— Вовсе нет.

— Дай ещё раз да. Все признаки налицо.

— И полагаю, вы этому рады?

— Да бог с тобою, Джулия Фарнезе! С чего ты это взяла?

Я передразнила её тон.

— А с того, что я вам никогда не нравилась, Адриана да Мила. — Мы: моя свекровь и я — сосуществовали, но я ей никогда не доверяла. Она была слишком довольна своей комфортной жизнью, чтобы ссориться со мной, но я так и не стала относиться к ней с симпатией, несмотря на все разговоры о повседневных вещах, которые у нас с нею были за последние два года. Я никак не могла забыть, как она играла роль сводни со мною, молодой женой её сына, в то самое первое утро после свадьбы.

— Напротив, моя дорогая, вы мне очень даже нравитесь, — с неожиданно тёплой улыбкой молвила мадонна Адриана. — Именно поэтому я и хочу помочь вам сохранить привязанность моего кузена. Могу ли я дать вам совет?

Я воззрилась на неё. Старые люди любят давать советы молодым, верно? Под нашим возвышением, в зале, слуги убирали грязные тарелки с обглоданными костями, корками хлеба и растаявшим фруктовым мороженым. Еда на свадебном пиру была намного хуже той, которая выходила из золотых рук Кармелины и к которой я привыкла.

— С чего бы вам давать мне советы? — спросила я наконец. — Ведь вы всегда берёте сторону Родриго, даже если при этом страдает ваш сын! С чего бы вам вздумалось помогать мне, если ваш драгоценный кузен решил меня бросить?

— А с того, что я действительно на стороне Родриго, и я вижу, что с вами ему будет лучше. — Она похлопала меня по руке. — Все эти алчные шлюхи, которых он выбирал себе в любовницы до того, как появились вы, — о, я содрогаюсь при одном воспоминании. И Ваноццу я тоже никогда не любила. Этой женщине было мало драгоценностей; ей нужно было также и недвижимое имущество. Каждый год по новой вилле! Ужас! В то время как ты, моя дорогая Джулия и умна, и тактична, и обладаешь хорошим характером, и ты никогда не пыталась выдоить из Родриго все драгоценности, милости и земельные участки в Риме, какие он может дать, чтобы обогатиться самой и обогатить свою семью.

— Ну, разумеется, нет! — Я попыталась было принять презрительный вид, но мне пришлось чихнуть.