Змей и жемчужина

Новый Папа был не из тех, кто зря теряет время. Сразу же по восшествии на престол святого Петра, он перевёз папский сераль, состоящий из мадонны Адрианы, его дочери и его любовницы, в изысканное палаццо Санта-Мария в Портико, в двух шагах от Ватикана. Весь Рим обсуждал эту скандальную ситуацию, и даже я поднял бровь: у пап и раньше бывали и любовницы, и незаконнорождённые дети, и у большинства кардиналов имелась по меньшей мере одна неофициальная семья, но прежде всегда сохранялась внешняя оболочка респектабельности — наложниц выдавали за кузин, незаконных сыновей за племянников. Но Папа Александр VI плевать хотел на то, что о нём шептали, и, не желая прибегать к притворству, открыто перевёз свою любовницу в её новый дом, а значит, вместе с её остальными слугами и пожитками переехал и я. Мы все ахнули и присвистнули, увидев палаццо Санта-Мария, его высокие сводчатые крытые галереи, обрамляющие похожие на драгоценные украшения сады, его мраморные террасы, журчащие фонтаны, длинные лестницы с удобными низкими ступенями, ведущие в лоджии, откуда открывались захватывающие дух виды Рима. То был сущий Эдем, достойный дантовского Рая.

Но сейчас он выполнял функции Ада. Пожалуй, одного из наиболее оживлённых кругов Ада, соответствующего некоторым из смертных грехов. Уныние, вернее отчаяние; да, я увидел немало примеров, когда затесался в толпу ломающих руки слуг и помощников дворецкого, с безумными взорами вчитывающихся в зажатые в руках истрёпанные списки того, что ещё надо сделать. Тщеславие; его я, разумеется, увидел тоже: спутницы невесты прихорашивались перед каждой гладкой поверхностью, в которой могли видеть своё отражение, и при этом делали вид, будто не считают жемчужины, нашитые на корсаж ближайшей товарки. Гнев; этого тоже было предостаточно: служанок немилосердно хлестали по щекам за недостаточно быстро поданные кубки вина, а пажи кричали друг на друга, и голоса их были визгливы от напряжения.

Dio. Ox уж эти свадьбы.

— Куда ты прёшься, карлик? — спросил грубый голос, когда я пробирался сквозь толпу к одной завешенной гобеленами арке. Мой взгляд скользнул вверх, по нелепым шароварам из серебряной парчи, длинному, волочащемуся по полу халату из парчи золотой, края которого уже успели измазаться, и широкому ошейнику из жемчуга и прозрачной шпинели.

— Ага, вижу, одна из наложниц султана забрела не туда.

Хуан Борджиа покраснел под своим нелепым тюрбаном, украшенным царапающим потолки пером и огромным рубином. Недавно в Рим в качестве заложника прибыл обходительный турецкий принц, и все молодые щёголи Рима стали подражать его кричащим халатам и шароварам. Во время мессы можно было наблюдать море тюрбанов, так что было непонятно, в церкви ты находишься или в мечети.

— Вряд ли стоит ожидать, что карлик будет разбираться в моде, — сказал молодой Борджиа, окидывая взглядом мою дурно сидящую ливрею с быком на груди. Я провёл год на службе у Папы, но, учитывая странности моего сложения, у меня по-прежнему не было камзола, который был бы мне впору.

— Малый рост, по крайней мере, даёт нам, карликам, некоторые преимущества, — ответил я герцогу Гандии. — Даже в таком вот дурацком головном уборе я мог бы пройти в дверь, не пригибаясь. Вы уж, пожалуйста, постарайтесь не споткнуться о загнутые носы своих туфель и не упасть, а то с вами чего доброго растянется на полу и невеста, направляющаяся к своему жениху.

Я отвесил ему картинный поклон и прошёл мимо. Пожалуй, с моей стороны было неразумно грубить любимому сыну Папы, но моему ядовитому языку по-прежнему требовалось время от времени отбрить дурака, чтобы не потерять сноровки, и Хуан Борджиа отлично замещал в этой роли пьяных кабатчиков и неуклюжих кабацких шулеров.

Лукреция Борджиа должна была на своём пути в Ватикан проехать по улицам Рима, сопровождаемая в процессии этим фальшивым турком — своим братом, мадонной Джулией и целыми полутора сотнями римских дам, разодетых в пух и прах. Чтобы поглазеть на них, соберутся толпы народа, они будут обсуждать драгоценности и наряды и великолепие процессии, вытягивать шеи и надеяться на то, что им будут бросать монеты и подарки — до того момента, когда дочь Папы наконец скроется в Ватикане. Интересно, что собравшиеся в действительности думают обо всей этой пышности. Свита из сотен людей, сопровождающая невесту из семьи Борджиа, меж тем как большинство римских девушек сопровождают только родственники и друзья. Подаренные на свадьбу бриллианты и соболя и породистые лошади, меж тем как большинству девушек дарят лишь вышитые пояса или, быть может, отрез ткани на платье. Свадебное платье, стоящее пятнадцать тысяч дукатов, меж тем как большинство отцов, зарабатывающие, ну, скажем, двадцать пять дукатов в год, могут позволить себе разве что пару новых рукавов, чтобы освежить лучшее платье своей дочери.