Змей из райского сада, или История Евы Королевой, родившейся под знаком Водолея

— Работай, Ева! Прикинь, для начала, что бы ты хотела сделать, и напиши. Денег жалеть не буду. — Мишутин пытался заманить меня тем, что на его взгляд должно было мне понравиться. Ну что ж. Может, это и не совсем так, но определенный интерес я ощутила. И руки потихоньку начали чесаться.

— И еще, Мишутин, насчет свадьбы, — добавила я голосом, не терпящим возражений, и закурила сигаретку. Я уже давно поняла, что Мишутину нравится, когда я им командую. — Никакой помпы. Никаких ресторанов. Тихо. Скромно. В интимном кругу. Иначе ее просто не будет.

В работу я кинулась с головой. И отдыха мне было не надо. Перемена работы — отдых. Это я усвоила давно. В крайнем случае — перекур. Главное, не сидеть без дела. Ремонт и полная перепланировка — вещь небыстрая. Я подключила к работе Аю-Дага. Выпросила для него у Мишутина зарплату. И в свадебное путешествие решено было не ехать. Здесь мне было интересней.

— Гришка, работы море. Ты только посмотри кругом, — сказала я другу, показывая свои владения. — Только сначала забор этот паршивый снесем. Не могу жить, как в тюрьме. Построим кузню. Сделаем решетку кружевную, красивую. Сад. А финансирование прямое. Давай поработаем, как раньше, на пару. Может, чего и выйдет.

— Может, и выйдет… Только если ты будешь все время курить, — сказал мне Аю-Даг с пасмурным видом, вытаскивая у меня изо рта сигарету, — можешь об этом и не узнать.

— Только не надо меня учить… — занудно сказала я. — Видали мы таких…

— Хорошо… Придется шантажировать, — вздохнул он. — Будешь курить у меня на глазах, буду гасить твои сигареты об себя. Себя не жалеешь, так меня хоть пожалей! — Он скорбно на меня посмотрел. — Смотри, вот какой шрам останется!

— Иди в баню, Аю-Даг! Видела я твой шрам уже сотню раз. Лучше скажи мне, что с тобой происходит? Что ты такой понурый?

— С Ленкой поссорился, — нехотя признался Гришка. — Дура она все-таки. По уши деревянная.

— Из-за чего поссорились-то?

— Да… — он замялся. — Вообще-то, из-за тебя. Она своему дядьке всякого про тебя наплела, что ты, мол, замуж за деньги вышла. Я ей такого наговорил, чтоб она наконец поняла, что жизнь человеку сломала.

— Я тронута, — мрачно сказала я и вынула из пачки сигарету. Потом посмотрела на несчастного Аю-Дага и запихнула ее обратно.

ПАРИЖ — МОНБЛАН

Я человек увлекающийся. Чем больше размах моих крыльев, тем дальше я лечу. На полную переделку дома и строительство кузни у нас с Аю-Дагом ушел почти целый год. Дом получился светлым, а не отвратительно-мрачным, каким он показался мне в первый визит. Жили мы с Мишутиным этот год в квартире на Исаакиевской площади. Там мне делать особенно ничего и не пришлось. Мы решили с ним разделить сферы влияния. Квартира в его вкусе. Дом в моем. Да и в центре Андрею жить было гораздо удобнее.

А я пропадала в кузне. Она получилась просторной, с громадным горном и большой двурогой наковальней. На ней работал Гришка. Мне не под силу орудовать ни кувалдой, ни отбойным молотком. Я специалист в мелочах. Ручничок мой любимый весит всего двести грамм. Для тончайшей, как кружево, работы. Но теперь я занималась в основном разработкой идей. Рисовала, кое-что лепила. Руки стали приобретать божеский вид. И я иногда их с удивлением рассматривала. Мои?

Алкоголик Летуновский сделал нам с Гришкой громадный заказ. Вдвоем нам его было не осилить. Пришлось нанимать помощников. Позвали ребят с курса. Всем скопом занялись производством кружевных перил для винтовой лестницы во дворце алкоголика Летуновского. Планы у него были большие. Я занималась художественным руководством проекта. Гришка технической частью.

Андрей обижался, что вечером я все реже и реже являюсь домой на Исаакиевскую площадь. Обижался, обижался, поджимал губы. Мне даже совестно стало перед ним. И все-таки однажды сказал:

— Мы послезавтра летим в Париж. Только не отказывайся! У меня там переговоры. Но будут свободные вечера. Пожалуйста, Ева! Поедем. Проветришься, пробежишься по магазинам.

— В Париж — ура! — бодро воскликнула я и поцеловала Мишутина в пухлую щечку. А большего он и не желал.

Весной в Париж — что может быть прекрасней? У нас еще снег, гололед и весна только на календаре. А в Париже сухо. Но радость моя оказалась преждевременной. На первый взгляд все было просто сказочно. Отель у нас был пятизвездочный. «Амбассадор» на углу Риволи. Другого от Мишутина я и не ожидала. Все только класса люкс. Иногда мне казалось, что навязчивое желание за все заплатить подороже — это тяжелая психическая болезнь. Главное — не заразиться.

Если я голодна, то вполне могу себе позволить купить шаверму и съесть ее прямо на ходу. А в Париже она превосходна. Вот только узнала я об этом, конечно, самостоятельно. Мишутин бы скорчил такую рожу, что даже бездомные кошки разбежались бы. И наляпал бы соус на свой дорогой пиджак от «Ланвен».

В Париже Мишутин был занят почище, чем в Питере. Переговоры с утра до вечера. А вечерами мы ходили в ресторан с французскими партнерами. Но говорили они все равно о делах. Были высокомерны, неприятны и на редкость недружелюбны.