Змей из райского сада, или История Евы Королевой, родившейся под знаком Водолея

— Понятно… — сказал он отрывисто. И кивнул головой.

— Я рада, что тебе все понятно, — сказала я медленно, как робот.

Он встал.

Я лежала на животе, обхватив руками подушку, и не повернулась в его сторону. Он коснулся рукой моей головы. Снисходительно-дружеским жестом потрепал мои стриженые волосы. И ушел, неслышно закрыв за собой дверь.

Я вышла из отеля еще затемно. На фоне синего неба видны были снежные вершины гор, озаренные нежным светом. Они уже поймали лучи еще не видимого восходящего солнца. А над ними висела черная луна с тончайшим, как мое обручальное кольцо, месяцем. И, судя по тому, что похож он был на букву «С», месяц этот был умирающий.

…До Лиона я добралась на микроавтобусе, который отправился в путь только ради меня.

Устроившись в мягком сиденье поезда, всю дорогу я мучительно засыпала. Стоило мне чуть-чуть забыться, как тут же совсем близко передо мной возникало его лицо. Я вскидывалась. Оглядывалась по сторонам. Опять укладывала больную головушку на подголовник кресла. И проваливалась в сон, который опять соединял нас.

Потом я смотрела в окно, за которым мелькали коричневые поля и перелески. Солнце светило вовсю. Здесь уже была полноценная весна. Я не понимала, какое она имеет ко мне отношение. Вот уже вторую весну подряд я пытаюсь не умереть. Но на этот раз выжить мне будет гораздо сложнее. Потому что надежды у меня нет.

Я сама себе устроила эту пытку. Значит, и винить в ней, кроме самой себя, некого. В затянувшуюся свежей кожицей рану я вогнала раскаленное железо и с удовольствием его там провернула. И наверное, не только себе.

Если бы он попросил меня остаться, я бы бросила все на свете. Если бы он заставил меня остаться, я смирилась бы и не сказала бы ни слова поперек. Но теперь он, к несчастью, уважал мою свободу и самостоятельность. А потому поинтересовался лишь тем, какое решение приняла я.

Я приехала в Париж днем. Город жил активной жизнью. Странно, что мир не перевернулся. Мне казалось, что люди должны стоять на улицах неподвижно со скорбными лицами и снимать передо мной шляпы.

Андрея в гостинице, слава богу, не оказалось. Скорее всего, он был на переговорах со своими французами. Только его мне сейчас и не хватало.

Да… Вчера я ему так и не позвонила. Черт.

Я присела на шикарное шелковое покрывало двуспальной кровати. В углу золотилось резными подлокотниками кресло в стиле ампир. Прекрасное зеркало раздвигало пространство и без того немаленького номера. Я встала и подошла к зеркалу. Мне казалось, что в глазах моих я еще поймаю тающие следы сегодняшней ночи. На меня смотрела стриженая взлохмаченная блондинка с припухшими от слез губами и немного покрасневшими глазами. От этого они только стали еще зеленей.

Печальная и женственная. С загадочно-болезненным взглядом. Сексапильный котенок. Мягкая игрушка. Дорогая вещь. Мечта нового русского, которая вернулась к утру домой, распрекрасно изменив своему мужу.

Я с ужасом схватилась за голову. Об этом я как-то не подумала. Мне теперь казалось совсем наоборот. Изменила я, выйдя за Андрея замуж. Изменила себе.

А тот, кто предназначался мне судьбой, навсегда остался для меня там, среди горных вершин, под тончайшим месяцем, на фоне синеющего окна.

НОВОЛУНИЕ

Мишутин не спрашивал у меня, почему я ему не позвонила. Он боялся спросить у меня лишнее. И старательно делал вид, что его ничего не беспокоит. Хотя кто его знает, может быть, и вправду его это не беспокоило. Не было меня всего одну ночь. Не так уж и страшно. Молодец, что надолго не задержалась.

— Андрей, мне кажется, что я уже умерла, — произнесла я свою коронную фразу, ковыряясь вилкой в многослойном шпинатном паштете. Потом отодвинула от себя тарелку. — Я не чувствую вкуса! Ненавижу французскую кухню!

— Ну хочешь, пойдем в итальянский ресторан… — недоуменно и обиженно пробормотал Мишутин.

— Мишутин! Я же умерла! Зачем мне в итальянский?! — с возмущением спросила я его. Теперь мне казалось, что во всем виноват он. Пухлощекий, бесцветный, водянистый, бледный и покатый.

Я злилась на него за то, что он ничего не может со мной поделать. Даже не знает, как ко мне подступиться. Злилась, что сейчас он скорее всего вынет бумажник и предложит мне что-нибудь купить. Но он этого почему-то не сделал. Наверно, боялся, что я его убью.

Поездка в Париж не удалась.

Зато у мсье Нэвэлев все было в полном порядке. Через несколько дней после возвращения из Лиона я не выдержала и купила в киоске газету «Курье спортиф», где печатались результаты розыгрыша этапа Кубка Европы. Невелев получил бронзу! Это было на грани невозможного. Потому что наша команда всегда ставила себе труднодостижимую цель войти хотя бы в первую десятку. А тут Невелев принес сборной единственную медаль!

Что ж, меня это нисколько не удивляло. С таким голосом, какой был у него в то утро, странно, что он вообще умудрился пройти через допинг-контроль. Голос у него был как скрученная пружина. Улететь после нашего расставания он мог бы и подальше.

* * *

Северная столица радушно встретила меня пощечиной мокрого снега и резкого сырого ветра.