Змей книги бытия

«Развитие магнетизма однажды приведет к открытию поглощающих свойств дубовой Омелы. Тогда мы узнаем секрет этих губчатых наростов, которые притягивают бесполезный избыток растительных соков, обременяя себя окраской и вкусом: грибы, трюфели, древесные галлы — различные виды Омелы будут сознательно использоваться новой медициной благодаря старой. Тогда мы перестанем смеяться над Парацельсом, собиравшим лишайникс черепов повешенных… Но не следует опережать науку; она отступает лишь для того, чтобы шагнуть еще дальше» (Eliphas, Histoire de la Magie, page 237).

П

ПАЛОЧКА. — Здесь не может идти речь о Палочке магов, намагниченном стальном стержне, заключенном в ветку миндального дерева, на одном конце которого помещается маленькая хрустальная, а на другом — маленькая янтарная пика. Впрочем, Элифас Леви на ученый манер рассуждает о ней в «Ритуале Высшей Магии»(стр. 128–131). — См. гл. IV, стр. 351 настоящего издания.

У колдунов тоже есть своя Палочка, с помощью которой они чертят магический круг (см.) и в своей самоуверенности стремятся повелевать стихиями. «Эта палочка должна быть изготовлена из орешника, — пишет Коллен де Планси, — из побега этого года. Необходимо срезать ее в первую среду лунного месяца, между одиннадцатью часами и полуночью, произнеся определенные cлова. Нож должен быть новым, и резать нужно снизу вверх. Затем палочку освящают; на ее толстом конце пишут слово Agla + ( _י(אגלאпосредине — On + (אריץ), а на тонком конце — Tetragrammaton (יהרה); и говорят: Conjuro te cito mihi obedire… etc…» [487](Diction. infernal).

Другие, более осведомленные колдуны приделывают к ветке орешника два железных наконечника, изготовленных из того же стального клинка, которым ее отрезали; затем они намагничивают оба окованных конца. Наконец, они натирают тонкий конец кровью, а толстый вымачивают в моче, в которой предварительно была погашена головешка. Эти различные обряды, совершаемые эльзасскими раввинами-колдунами, чрезвычайно замечательны с аналогической точки зрения; они свидетельствуют о следах истинного знания, отклонившегося «влево».

ПЕРЕВОЗКА(колдунов на шабаш). — То, что на востоке Франции называют Высокой Охотой (см.). — См. гл. II, стр. 285–286.

ПЕРУАНСКАЯ КОКА [488]. —Довольно недавно введенное в наши фармакопей, это растительное вещество добывают из листьев Erythroxylon coca (семейство Мальпигиевых). Благодаря своему особому свойству утолять самый лютый голод и даже подкреплять организм в отсутствие всякой пищи, оно считается тонизирующим и укрепляющим средством, впрочем, довольно безобидным.

Несомненно, Кока, принимаемая в соответствующих дозах, действует как мощный конденсатор жизненных сил.

С другой стороны, этот необычный продукт обладает седативным свойством, которым он обязан своему алкалоиду, Кокаину: рассыпчатому, белому, горькому и кристаллическому порошку. Хлоргидрат кокаина, действительно, снимает самую острую физическую боль; он действует эффективно, мгновенно и безусловно: даже не вступая в борьбу, боль уступает и удаляется. Это великолепно… Ни Хлороформ, ни Морфин, ни даже Атропин или Гиосциамин не предлагают ничего подобного. Ужасная зубная боль стихает за минуту. И если просто посыпать десну Кокаином, то можно выдернуть зуб с кривыми корнями, причем пациент даже не догадается о том, что у него во рту побывал пинцет дантиста.

Можете себе представить, с каким рвением врачи-новаторы поспешили снабдить медицину подобным реагентом. Кока заняла место среди питательных, тонизирующих, желудочных и укрепляющих средств, а ее алкалоид встал во главе седативных средств. Вино из Коки конкурировало даже с вином из хны, и в моду вошли инъекции Кокаина.

К сожалению, благотворные свойства, о которых я говорил, не смогли помешать тому, что это растение было отнесено к наиболее коварным и опасным представителям растительного царства.

Много рассказывают о том, что перуанцы, жующие ее, словно бетель, могут непрерывно трудиться в рудниках в течение двенадцати и более часов; что они могут выдерживать самые долгие и утомительные переходы, не принимая пищи и с грузом в сто фунтов на плечах; но никто не говорит о том, что Кока загоняет их в могилу менее чем за три года. Туземцы, пристрастившиеся к столь приятной диете, почти не переходят за этот порог. Поэтому испанцы прилагали все усилия для того, чтобы искоренить в Перу привычку, приносившую такой вред их интересам, и второй Собор в Лиме осудил употребление Коки в 1567 году.

Сами перуанцы считают, что эти листья обладают магическими свойствами, и колдуны Южной Америки включают его в состав всех своих зелий. Рискуя вызвать насмешки позитивистов, осмелюсь утверждать, что перуанцы в этом не ошибаются.