Змей Уроборос

– Поверни кристалл, о царица, чтобы ты смогла увидеть, есть ли обитатели внутри стен, и рассказать нам, на что они похожи.

Царица пристально всмотрелась в кристалл. Затем сказала:

– Я вижу зал для пиров со стенами из темно-зеленой яшмы с красными пятнами, и массивный полог, опирающийся на трехголовых гигантов из черного серпентина. Гиганты склонены под тяжестью огромных крабов. Зал семистенный. В нем два длинных продольных стола и один поперечный. В середине зала железные жаровни и факела на серебряных подставках, а за длинными столами пьяные гуляки. Несколько черноволосых молодых воинов с тяжелыми подбородками, похоже, братья. Один краснолицый, с длинными усами, кажется, добрее остальных. Еще один в бронзовой кольчуге и куртке цвета морской волны, старый, толстый, неповоротливый, с обвислыми щеками, довольно неприятного вида.

Она замолчала, и лорд Джасс спросил:

– Кого еще ты видишь в пиршественном зале, о царица?

Она ответила:

– За факелами не видно поперечной скамьи. Я поверну кристалл. Теперь вижу двух игроков в кости. Один довольно красив, хорошо сложен, с благородной осанкой, с кудрявыми каштановыми волосами и бородой, взгляд у него острый, как у моряка. Другой совсем молод, он кажется моложе вас, милорды. Он гладко выбрит, у него свежая кожа и светлые вьющиеся волосы, а на них праздничный венок. Он широкоплеч и силен. Но что-то мне в нем не нравится, хоть внешне он хорош. За их игрой наблюдает молодая женщина, довольно красивая, в ярком платье. Не могу сказать о ней ничего особенного…

Вдруг царица положила кристалл. Во взгляде лорда Брандока Даха сверкнул огонек, но он промолчал. Лорд Джасс сказал:

– Прошу тебя, смотри еще, царица, пока костер дымится, потом видение пропадет. Если это все, что ты увидела в зале для пиров, то что делается за его стенами?

Царица Софонисба опять стала смотреть, и, наконец, сказала:

– Там с западной стороны под внутренней стеной крепости терраса, и по ней в свете факелов ходит некто в королевской короне. Он очень высок и худ, у него длинные руки. На нем черный дублет с алмазами, а корона напоминает краба и сверкает ярче солнца. Но у него такое лицо, что мне не хочется описывать его. Оно ужасно, я таких никогда не видела. Он весь воплощение гордыни, тьмы и ужаса, он такой властный, что, наверное, подземные духи трепещут перед ним и служат ему.

Джасс сказал:

– Да не допустят небеса, чтобы это было лишь сладким сном, и завтра окажется, что он пролетел.

– Он ходит не один, – продолжала царица. – Его собеседник говорит с ним, как слуга с господином, у него длинная черная борода, кудрявая, как овечье руно, и блестящая, как вороново крыло. Он бледен, как дневная луна, тонок, с красивыми чертами и серповидным носом. Глаза у него большие, он кроток и печален, но благороден.

Лорд Брандок Дах сказал:

– Ты никого не видишь, о царица, в покоях в восточной галерее над внутренним двором дворца?

Царица ответила:

– Вижу высокую спальню с ткаными занавесями. Там темно, горят только две свечи по обе стороны большого зеркала. Перед зеркалом стоит женщина в королевской короне на густых волосах цвета языков пламени. К ней входит высокий и могучий муж, раздвигая занавеси. Вид у него царственный, на нем большой плащ из волчьих шкур, его коричневая бархатная куртка расшита золотом. Кудри с проседью вокруг лысины и пышная борода, тоже с сединой, говорят, что он не молод, но взгляд у него молодой, и походка легкая. Женщина повернулась, она приветствует его. Она высока, горделива, молода и прекрасна, и по ее виду я чувствую, что она храбрая и веселая.

Царица Софонисба прикрыла глаза и сказала:

– Милорды, я больше ничего не вижу. В кристалле словно ливень хлещет, и волны пенятся в водовороте. У меня глаза болят. Поплывем назад, ночь проходит, и я устала.

Но Джасс остановил ее и сказал:

– Дай мне еще немного помечтать. Неужели один из двух столпов мира, который мы, слепые орудия непостижимых небес, разбили вдребезги, снова возрожден? И от сего времени я и он, и то, что принадлежит мне и ему, будет вечно и бессмертно в высоком споре за право великой власти над всей землей? Если это лишь видение, о царица, ты ввергаешь нас в самую глубь отчаяния. Мы могли этого не видеть и не представлять себе, но не сейчас. Возможно ли, чтобы боги смягчились, и прошлое вернулось?

Но царица снова заговорила, и от ее голоса сумеречные тени словно затрепетали, наполняясь скрытым сиянием, пробуждая живой звездный блеск в светлеющей синеве.

– Этот Король, – сказала она, – в нечестивой гордыне своей носил на пальце изображение змея Уробороса, как символ того, что его королевство будет вечно. Однако, когда пробил назначенный час, он с грохотом провалился в бездну ада. И если сейчас он восстал и продолжает жить, то не из-за своих достоинств, а ради вас, милорды, к кому благосклонны всемогущие боги. Молю вас, покоритесь высоким богам, и не говорите неподобающих слов. Давайте поплывем назад.