Змеи в ее голове

20 сентября 1985 года

Не понимаю, почему поезд до Парижа идет так долго!

Матильда охотно задала бы этот вопрос контролеру, но знала, что должна быть сдержанной, не привлекать к себе внимания. Пусть вчерашний вечерний разговор с таксистом останется исключением. Из предосторожности она зарегистрировалась в гостинице под именем Жаклины Форестье, и все же не стоило искушать дьявола.

Это имя фигурировало в сохраненном ею паспорте, и именно о паспорте она сейчас подумала. Матильда поискала в сумке. Фотография старая, но документ еще не просрочен. Или он считается недействительным? Не арестуют ли ее, если она воспользуется им на границе?

До сих пор Матильде везло, поэтому она не понимала, с какой стати все должно измениться.

Потому что в ее душе жила перспектива уехать. Конечно, Анри не попался на удочку, но кто знает: если она напишет ему из такого места, где приятно жить, возможно, он изменит свое решение…

Матильда позволила этой мысли, в общем-то совершенно новой, убаюкать себя. Она не знала, куда поедет, но она сразу выставит «Ла Кустель» на продажу, заберет из Швейцарии свои сбережения, и баста, начнется большая жизнь или спокойная жизнь, что одно и то же.

Она обоснуется в каком-нибудь славном местечке и поищет жилье, где будет чувствовать себя дома. Маркизские острова. Это рассмешило ее — она даже не знает, где это, Маркизские острова. Нет, может, Италия? Или Испания?

Матильда хлопнула ладонью по подлокотнику кресла: Португалия!

Однажды она ездила туда, с заданием. Цель путешествовала дольше, чем предполагалось, и тогда Матильде пришлось ждать в Лиссабоне и тащиться до самого Алгарве; в конце концов ей удалось прижать объект в какой-то дыре, Лагос, Лагоа[24], что-то в этом роде, и она полюбила эту страну.

Это как раз то, что ей нужно. Мы во время той войны и даже потом сражались как бешеные не за награды, так что имеем право на солнце и покой, вашу мать!

Значит, решено, она закроет «Ла Кустель», оставит ключи Лепуатевену и свяжется с тамошними агентами по недвижимости.

К тому же с ее средствами она может позволить себе что-то очень хорошее. Матильда даже задумалась, не пригласить ли дочь, эту дуру. Посмотрим. Матильда вдруг почувствовала себя счастливой. У нее был план. Она купит собаку.

Матильда пришла в такое воодушевление, что обратный путь превратился в мечту.

Все делать быстро. Не то чтобы она чего-то боялась — она по-прежнему была неуязвима и неуловима, — просто ей самой хотелось поскорее воплотить свое желание, отдохнуть наконец.

Ее соседка, очень опрятная женщина, улыбнулась: Матильда так похожа на ее бабушку…

* * *

Когда вечером такси доставило Матильду к дому, возбуждение, владевшее ею всю дорогу, нисколько не ослабло.

Ступив на прямую дорожку к террасе, она снова ощутила эйфорию при мысли о том, что покинет этот дом, который никогда не был по-настоящему ее.

— Да как же ты подрос!

Матильда подхватила Куки на руки и прижала к себе.

— Ну что, дорогой, злой сосед не причинил тебе вреда?

Нет. Ни этот дом, ни эта жизнь никогда не были по-настоящему ее. Даже дочь. Всегда только одни собаки. С каким облегчением она расстанется со всем этим…

Матильда отпустила щенка и посмотрела на изгородь, сильно колеблясь относительно участи Лепуатевена. Она плохо представляла себе, как сможет уехать, не объяснившись с ним. Мысль о том, что тип, способный сотворить такое с бедным псом, бедным Людо, который никому не сделал ничего плохого, останется безнаказанным, неприятно задела ее чувство справедливости. И в то же время ей показалось, что не надо этого делать, но она уже забыла, по какой именно причине.

Завтра вспомнит.

Она поставила дорожную сумку, поднялась в ванную, чтобы принять душ, взглянула на почерневшее пятно на паласе.

Плевать, скоро я отделаюсь от этого сарая, пусть его берет, кто хочет.

Сам и уборку сделает.

21 сентября 1985 года

Никак не найти эту чертову бумажку! Мсье был уверен, что положил ее сюда, на буфет, однако ее здесь нет.

Без Теви его жизнь стала очень трудной. Проще было бы согласиться, подумал он.

Когда у него закончились продукты, он целый день ничего не ел, а потом почувствовал голод. Это было странное ощущение: он чувствовал потребность поесть, но не испытывал желания. Наверное, я хочу умереть, подумал Мсье, но знал, что это не так. Назавтра пришла уборщица. Она сама предложила приходить два раза в неделю, а не один. Это была довольно пожилая женщина, милая и кроткая, — может, она живет где-то поблизости, он не знал. Когда она настойчиво посоветовала ему поехать в богадельню, он сделал вид, что не понял. Так вот, Мсье был голоден и попросил ее сходить за покупками. Он дал ей свою банковскую карту, код которой крупными буквами был записан на холодильнике.