Змея

Стоило мне запечатлеть этот сарказм в дереве, как злоба отступает, и я смотрю на надпись с грустью. Что со мной творится? Раньше мне хотелось только мира. Я стремилась защитить, оборонить, объединить. Вот наследие, которое я желала бы оставить своему преемнику, если мне не суждено вернуться. Когда же я стала настолько циничной?

В тот миг, когда некто вонзил свой нож в грудь Торина и вырвал будущее из наших рук.

В дверь стучат, и в проеме появляется лицо Бронна:

– Мы готовы, когда скажешь, – докладывает он.

Я киваю:

– Уже иду.

Когда он закрывает дверь, встаю и перевожу дух. Я теперь нескоро вернусь к себе в каюту, на свой корабль. Если вообще вернусь. Переодеваюсь в свою обычную одежду, радуюсь тому, что могу наконец освободиться от того грязного платья, которое украла на Первом острове, и с тяжелым сердцем укладываю в сумку кое-какие пожитки. Я столького хотела добиться в качестве Гадюки, и трудно прогнать ощущение, что мой теперешний уход – это провал. Мы с Торином думали, будто обладаем всей властью, однако сейчас видно, как быстро столь шаткие преимущества могут оказаться в чужих руках. Но даже сквозь грусть я чувствую тихо гудящее во мне волшебство. Оно напоминает о том, что эту, гораздо более мощную, силу никому у меня не отнять. Мысль успокаивает.

Когда я появляюсь на палубе, Харли приветственно обнимает меня за плечо, заговорщически поворачивается ко мне, чтобы ее никто не слышал, и кладет что-то мне в ладонь.

– Думаю, это может тебе пригодиться, – говорит она.

Материнская брошь и мой компас. Драгоценности, которые я оставила на ее попечение, когда отправлялась на свадьбу, не желая, чтобы кто-нибудь видел крест рода Грифура и узнал его. Если бы я не оставила их у Харли, они бы пропали в замке. Нежно сжимаю их в кулаке.

– Спасибо тебе, – благодарю.

– Похоже, это не просто безделушки? – уточняет она, и я понимаю, что она сложила воедино еще несколько фрагментов моей жизни. Качаю головой, и Харли добавляет: – Тогда они пригодятся тебе там, куда ты отправляешься.

Несколько мгновений я не отваживаюсь заговорить из опасения, что голос дрогнет и потекут слезы.

– Да, пожалуй, – соглашаюсь, справившись с волнением.

– А еще я подумала, что тебе может пригодиться вот это, – добавляет она, извлекая из кармана ожерелье.

То самое, которое Торин подарил мне давным-давно, как символ нашего товарищества. Я перестала его носить, потому что подобные украшения на корабле совсем непрактичны, но сейчас радуюсь ему так, будто в нем заключена частичка Торина. Сжимаю ожерелье, словно это каким-то образом вернет мне его, надеваю на шею. Теперь оно будет напоминанием: что бы ни произошло, надо спешить, ради человека, за которого я вышла замуж. Если верить Старой Грязьке, ему осталось жить до кровавой луны, а я понятия не имею, когда она наступит.

– Мы будем за ним смотреть во все глаза, – обещает Харли, тепло улыбаясь. Но улыбка сразу меркнет. Харли еще не все сказала. – Ты заметишь, что мы дали тебе с собой маловато провианта. – В ее тоне слышится беспокойство. – Нынче времена еще труднее, чем когда ты уехала. Бочонки пустеют. Думаю, если будешь осмотрительна, тебе хватит на дорогу туда и обратно, но пирушек не получится.

– Я почти уж и не помню, какова еда на вкус, – отвечаю ей, чувствуя, как сжимается сердце.

Как же быстро все разваливается! Острова не выдержат продолжения мучений.

– Вот, – достаю из мешка хрусталик, – это вам поможет, когда понадобится.

У Харли при виде подарка расширяются глаза.

– Ценная штучка. Ты уверена, что она тебе самой не пригодится?

Качаю головой и вдавливаю хрусталик ей в ладонь:

– Тут она нужнее.

Себе я оставляю алмазную пыль.

Она осторожно убирает хрусталик в карман.

– Обещаю, его используют по уму. Хотя, если урожай будет плохой, даже хрусталь не поможет.

– Спасибо. Да, Харли, разберись с этим Феррисом, – прошу я очень тихо. – Он паразит, и его во что бы то ни стало нужно остановить. Но возьми его живым. Через него можно будет выйти на Карна.

– Знаю, – говорит она с таким видом, что я сразу вспоминаю: она далеко не дура. – Об этом не беспокойся. Ты главное до Запада доберись и сделай… что нужно сделать. – Ее крепкие объятия лишний раз дают мне понять: ничто не ускользает от ее внимания. – Не волнуйся, когда ты вернешься, я позабочусь, чтобы корабль тебя ждал.

Я смущенно улыбаюсь.

– Спасибо. – Бросаю взгляд на Бронна, который со своей обычной расторопностью руководит переноской вещей. – Уверена, он был отличной Гадюкой.

Харли пожимает плечами:

– Это же Бронн. Конечно. Но у него и в мыслях нет тебя сместить, ты и сама знаешь. – Поскольку я молчу, она переспрашивает: – Ведь знаешь?

– Да. Но иногда мне кажется, что он был бы лучше меня.

Харли глубоко вздыхает: