Змея

– Остальные окружают поселение, – говорит он. – Что ты намерена делать?

Я улыбаюсь ему, благодарная за поддержку.

– Кто эти люди? Бандиты?

Якс некоторое время, нахмурившись, наблюдает за падальщиками.

– Возможно. Думаешь, есть выжившие?

Не успеваю я ответить, как воздух пронзает крик, и мы смотрим друг на друга.

– Вперед! – Я уже бегу в том направлении, откуда донесся этот отчаянный звук.

Встречные удивленно поднимают головы при нашем приближении, но не успевают и моргнуть, как мы обрушиваемся на них. К нам присоединяются остальные мои друзья, и я проскальзываю дальше, туда, откуда доносятся крики.

Следуя им, я оказываюсь там, где нужна, и вижу мужчину, который притирает к стене какую-то женщину и рвет на ней лиф. Даже через дым я ощущаю запах ее страха. Мой кинжал молниеносно покидает руку и вонзается мужчине в спину.

Он шатается, ничего не понимая и пытаясь дотянуться до лезвия. Однако я успеваю первой, сама освобождаю его от ножа, упираю острие в шею и пригвождаю к стене.

– Ты все равно сдохнешь, – говорю я ему. – Но если скажешь, кто ты, я сделаю это быстро и не так больно.

Он усмехается мне в ответ так, что кровь стынет в жилах. Ему наплевать.

– Ты опоздала. С твоим кланом покончено, твоя земля захвачена. Теперь она принадлежит моему народу.

Я хмуро смотрю на него, складывая новые сведения. Выходит, это отношения между враждующими территориями. Но пока я это обдумываю, женщина, на которую он напал, подбирает валявшийся на земле меч и пронзает им брюхо своего несостоявшегося насильника и поворачивает лезвие до тех пор, пока свет не меркнет в его глазах.

Она трясется, и я осторожно снимаю ее руку с окровавленного эфеса.

– Ты в порядке? – спрашиваю я, хотя и так понятно, что нет.

– Он убил его. Он убил моего мужа, – говорит она, захлебываясь слезами.

Я кладу ей руку на плечо:

– Мне очень жаль. Еще выжившие есть?

Она трясет головой:

– Не знаю я.

Мои друзья уже здесь и, как и я, все забрызганы кровью.

– Никого в живых больше не нашли, – докладывает Мордекай.

– Думаю, некоторым удалось скрыться, – предполагает Астрид. – Я видела следы, идущие на восток.

Женщина кивает, придерживая на груди обрывки одежды:

– У нас там друзья. Надеюсь, они добрались.

– Ты знаешь этих людей? – спрашиваю я ее, указывая на труп мужчины, распростертый у ее ног.

– Да, – отвечает она. – Враждебный нам клан с той стороны реки. Они уже много лет пытаются захватить наши земли. Нам всегда удавалось с ними справиться, но сегодня все праздновали нашу свадьбу и отвлеклись. А какой был радостный день!

Никто из нас не знает, что сказать. Она потеряла мужа, деревню и родственников за одну ночь. Олвин сбрасывает плащ и ласково накрывает им плечи женщины.

– Давайте мы отведем вас в другое поселение, – предлагаю я. – Надеюсь, там вы найдете остальных выживших.

Мордекай делает мне знаки, качая головой. Он хочет, чтобы мы продолжали наш путь и больше не задерживались. Я не обращаю на него внимания.

Мы идем под звездами, пропахшие дымом и кровью, пока не доставляем женщину в безопасное место. Она воссоединяется с кучкой выживших родственников, за которыми теперь ухаживают их соседи, мы желаем ей всего наилучшего и, к огромному облегчению Мордекая, наконец-то возобновляем путешествие.

Мы молчим, настроение подавленное. Все измазаны после боя. Меня охватывает внезапная усталость, когда я понимаю, что так и не спросила ту женщину, как ее зовут. Олвин, пытаясь успокоиться, берет меня под руку. Для нее вся эта жестокость еще в диковинку, и я прижимаю ее к себе.

Ночь кажется бесконечной. Открытая пасть отчаяния только и ждет, чтобы поглотить нас целиком. Бесконечность заканчивается, когда Якс притормаживает и предупреждает нас о необходимости соблюдать осторожность:

– Впереди обрыв.

– Обрыв куда? – Мое любопытство оказывается долгожданным отвлечением.

– К твоей гибели, вот куда.

Заметив мой интерес, Мордекай склоняет голову набок:

– Хочешь взглянуть?

– А мне можно?

Я не скрываю сарказма, но он только закатывает глаза:

– Смотри под ноги, хорошо?

Мы стоим на краю утеса и заглядываем в пропасть. Якс не шутил. Ровная земля резко сменяется отвесным спуском до самой долины, простирающейся от подножия. Омытая лунным светом земля внизу сухая, как кость, покрыта серым пеплом и изрезана глубокими трещинами, из которых периодически вырываются сильные струи газа. На дальнем краю долины – огромное обезображенное дерево – не осталось ничего, кроме обугленного ствола, расколовшегося на три угрожающих острия. Вся долина – сплошной вызов: попробуй-ка меня пересечь и выжить.

– Огненные поля, – говорит Астрид, хмурясь при виде моей реакции.

Похоже, она уже видит, как я принимаю этот вызов, точно комар, которого притягивает вода.

– Почему они так называются? – спрашивает Олвин.

– Сейчас они спят, но вы видите отверстия, откуда поднимается газ? Раньше они плевались огнем. Поскольку долина – самый простой путь для любой армии, наступающей на дворец, они служили прекрасной защитой.

– А с деревом что случилось? – Я не могу оторваться от него: сломанного, но в силу этого еще более опасного.