Змея

Трудно себе представить, чтобы я когда-либо смогла овладеть подобным мастерством, в чем я собираюсь его заверить, но тут в памяти всплывает воспоминание. Я на палубе «Девы» держу в ладонях разбившуюся луноперку и приказываю ей выжить. Она приходит в себя, а я предполагаю, что ошибалась в смертельности ее травмы. Быть может, мое прикосновение и в самом деле вылечило ее? Неужели волшебство внутри меня ответило на мою отчаянную молитву так, что я об этом даже не узнала?

Я рассказываю Гаю эту историю, и его растрепанные брови лезут на лоб.

– У тебя есть дар. Мы должны научить тебя пользоваться этой силой по желанию. Вот в чем наша задача. Ты готова пойти на все, чтобы овладеть своими возможностями?

– Да, если вы не будете больше делать так, как сейчас. Что, если бы я не смогла вас вылечить?

– Марианна, не стоит ошибочно полагать, будто то, чем мы занимаемся в этой комнате, безопасно.

Я-то пошутила, но он совершенно серьезен, и общее настроение меняется.

– Волшебство небезопасно, – продолжает он. – Оно дикое, непредсказуемое. Пытаться совладать с ним опасно как для нас, так и для тех, на кого мы его направляем. Ты должна понимать, что от тебя требуется жертва, чтобы стать волшебницей. Ты готова идти на риск?

Его слова должны предупредить меня, возможно даже, встряхнуть, но они вызывают во мне только восторг.

– Да.

Улыбка Гая возвращается.

– Хорошо. Тогда продолжим.

20

Последующие несколько недель я почти не покидаю уединение эликсирной комнаты Гая. Мне открывается огромный мир новых возможностей, и я поражена тем, как мало знала раньше.

Каждое утро я занимаюсь, читая бумаги и во всех подробностях разбирая свойства растений и трав. Я часами учу наизусть заклинания и экспериментирую, смешивая разные ингредиенты в котелках, предоставленных мне Гаем в больших количествах.

Он не дает мне расслабиться, требуя от меня совершенства в моем ремесле. Иногда он бывает резковат, но, когда Гай усмехается уголком рта, я знаю, что он доволен мной.

После полудня все меняется. Гай приносит мне с кухонь крыс, все еще висящих в мышеловках. Он раскладывает их передо мной, как кошка, притащившая подарок хозяйке, и я пытаюсь вылечить их одним своим прикосновением.

И всякий раз у меня ничего не получается.

Хотя я уже стала различать ощущения, возникающие в моем теле от волшебства, – некоторые из них безопасны, некоторые любопытны, некоторые почти болезненны, – у меня не получается им управлять.

Но я стараюсь. Меня удручает жалобный писк, издаваемый крысами, раздавленными жестокими ловушками, их тела, тщетно извивающиеся в муках под тяжестью смертоносных затворов.

Снова и снова я думаю, что должна их спасти, пытаясь воссоздать те мгновения, когда волшебство столь охотно приходило на мой зов, однако оно молчит. Недостижимое.

Это раздражает Гая, я вижу, хотя, когда я работаю, он всегда молчит. Только наблюдает. Иногда ему становится меня жалко, и тогда он позволяет мне попробовать на крысах какое-нибудь зелье, однако мне еще предстоит найти то, которое сращивает кости и восстанавливает органы.

Когда мои подопытные неизбежно умирают от ран, я упражняюсь во вскрытии, чем занималась еще в свою бытность на «Деве». Теперь я, ни от кого больше не прячась, разделываю тушки более методично, снимая кожу, извлекая органы и раскладывая их на верстаке, чтобы понять, как они взаимосвязаны. Гай даже помог мне сварить несколько трупиков, чтобы потом отделить плоть и более внимательно рассмотреть скелеты. Я вижу, где косточки сломались или были раздроблены: иногда только позвонки, но порой и ребрышки тоже. Одной бедной крысятине размозжило череп, так что ей изначально ничем нельзя было помочь.

За неудачи Гай меня не ругает.

– Продолжай работать, – говорит он. – Мы знаем, что в тебе это есть.

Он постоянно расспрашивает меня о моей способности видеть нити энергии, исходящие от умирающего и даже мертвого тела. Ни с чем подобным он раньше не встречался, и, хотя Гай называет это чудесным даром, в глубине души я не принимаю его похвалы. До сих пор ни к чему хорошему это не приводило.

– Это из-за того, что ты пока не научилась как следует управлять своей способностью, – говорит он, когда мы в очередной раз обсуждаем эту тему. – Как ты уже поняла, все навыки должны проверяться на практике, даже те, которые даны тебе от природы.

Я бросаю на него сердитый взгляд, не переставая чистить коноплю.

– Что вы предлагаете? Хотите проткнуть себя ножом, чтобы проверить, успею ли я вас откачать?

Он посмеивается моему сарказму и кидает в мою сторону несколько семян.

– Нет, конечно. Но, возможно, не стоит пытаться вылечить крыс, пока они живы, а попробовать возвращать их с того света.

Я качаю головой:

– Один мальчик, который был гораздо мудрее своих лет, как-то сказал, что мне нельзя этим заниматься, ничем хорошим это не кончится. После того, что произошло с Лайлой, я склонна с ним согласиться.

– Но это произошло исключительно из-за твоей неопытности, – возражает Гай. – Послушай, что ты говоришь. Ничем хорошим? Ты могла бы воскрешать мертвых, Марианна.