Змея

Из стены выступают каменные ступени, и я сбегаю по ним с такой скоростью, что мне кажется, будто я скольжу. Почти лечу. Приятно быть снаружи, пусть даже в воздухе витает угроза. Лестница ведет к нижней части стены, где можно перелезть и выйти за пределы дворца. Крадучись выхожу за пределы дворца и направляюсь в сторону маленького поселения, которое виднеется вдали. Мои мысли путаются. Неужто я останусь стоять в стороне и смотреть, как Арлан и Ина манипулируют мальчиком, вынуждая принимать бессовестные решения? Он не может править Западными островами. Просто не может. Но и… я тоже не хочу. Я испытываю чувство величайшей ответственности, когда вижу трон, и меня охватывают собственнические чувства, когда я вижу на этом троне Рэйфа, но я по-прежнему не желаю становиться королевой. Мне просто не хочется, чтобы мое место занял кто-то хуже меня.

Беда в том, что я все-таки королева. Я Маирин из рода Грифура, хочется мне того или нет, и неважно, коронован ли Рэйф. От этого не уйти. И если уж я готова пойти на все ради Востока, то, конечно же, должна хотеть еще большего для своей собственной страны. И здесь-то и заложена причина моего гнева. Что я могу сделать? Я пришла в поисках помощи для Востока, а вместо нее напоролась на проблемы похлеще. Я была слишком самонадеянна, когда думала, что смогу с этим справиться. Вероятно, Старая Грязька была права. Ее слова сами собой приходят на ум и звучат как предупреждение.

Твое время на исходе. Наше время. Твои враги уничтожат тебя и все, что ты любишь. Мы все будем уничтожены.

Возможно, некоторые пророчества сбываются, как бы отчаянно ты против них ни восставала.

Я забралась дальше, чем рассчитывала, и собираюсь повернуть домой, когда до меня доносятся громкие голоса. Замираю и напряженно вслушиваюсь. Вскоре следует крик, потом другой, и я понимаю, что кто-то в опасности.

Весь мой опыт твердит, что не надо вмешиваться, что всякий раз, когда я пытаюсь помочь, начинаются неприятности, однако выхватываю кинжал и бегу на шум.

Крики становятся громче. Я набрасываю капюшон и крадусь в тени на краю поселения. Выглядываю из-за разваливающейся кирпичной стены и вижу, как пятеро вооруженных мужчин терроризируют молодую чету с маленьким ребенком.

Муж с женой похожи на путников, возможно, возвращающихся домой. Они умоляют банду поверить, что у них нет никаких монет. Мне становится тошно. Этим людям не нужны деньги, им хочется жестокости. Я знаю, потому что помню, как Адлер и его свора чинили разбой просто ради жажды крови. Мою ярость уже не сдержать.

Кто-то тянется к женщине, и она шарахается в сторону, закрывая ребенка своим телом. Муж делает шаг вперед, чтобы защитить их обоих, получает сильнейший удар в подбородок и падает навзничь. Женщина бросается к нему, и я вижу, что она молит бандитов оставить их в покое и дать пройти с миром.

Больше я не могу взирать на это отстраненно. Я представляю другую супружескую пару, другого ребенка, на которых жестокие люди напали много лет назад. Моя мать сражалась насмерть, чтобы защитить меня, и не сумела отбиться. Я не могу стоять в стороне и наблюдать, как семью, подобную моей, разрывают на части.

Крики ребенка вонзаются в меня ножами, и я устремляюсь вперед, бездумно, без всякого плана, обрушиваясь на ближайшего негодяя.

Начинается хаос. Никто не ожидал нападения, банда застигнута врасплох. Я успеваю уложить парочку здоровых парней прежде, чем они перегруппируются и забудут про семейство, взирающее на меня с земли так, будто увидели демона-спасителя. Мальчикам захотелось драки? Сейчас они ее получат.

Вся моя злоба, вся досада направлена на этих незнакомцев, и я бью, молочу, пинаю и кусаю с диким самозабвением. В какой-то момент кричу парочке, чтобы они тикали, и, как только вижу, что они в безопасности, окончательно теряю голову, и горечь вперемежку с ненавистью превращают меня в безудержный клубок рук и ног.

До меня не сразу доходит, что на смену каждому павшему от моей руки приходит новый. Они получили подкрепление, их все больше и больше. Удивительно, но мне сейчас все равно. Мне все надоело. Меня тошнит от попыток исправить прегрешения других. Я не в состоянии восстановить Двенадцать островов, это очевидно. Я уничтожила того, кого люблю. Бросила того, за кого вышла замуж. Я скучаю по тем, кого мне уже никогда не вернуть, на меня постоянно давит скорбь. Слишком тяжело.

С жизнью я больше не могу сражаться. Поэтому сражаюсь просто так. Если такова моя судьба, я буду сражаться насмерть.

Противники медленно смыкают ряды, пользуясь численным преимуществом, но я почти не чувствую их ударов. Продолжаю делать взмахи и выпады, хотя глубоко в душе уже сдаюсь.

И тут из ночи вылетает еще одна тень и вступает в битву. В мою битву. Она движется поразительно плавно, будто исполняет смертельный танец. На мгновение мне кажется, что это призрак Грейс вернулся, чтобы спасти меня, но человек жив. У мертвых кровь не идет.

Астрид.