Змея

Во мне что-то просыпается, я будто выхожу из транса. Только что была готова сдаться, но появление Астрид возрождает меня. На ее долю приходится слишком много противников, как и на мою. Ну а если мы выступим вместе?

Мы встаем спина к спине и, мгновенно подладившись друг под друга, действуем синхронно, надвигаясь, как единая туча гнева. Вместе мы методично расправляемся с бандой, а когда дело сделано, поворачиваемся лицом друг к другу.

– Откуда ты узнала, где я? – Слова имеют привкус крови.

– Видела, как ты выбралась из замка. Идем, надо торопиться, – говорит Астрид, зорко оглядываясь. – Тут опасно.

Теперь, когда драка закончилась и семейству ничего не грозит, подступает боль. Я ранена, и, наверное, это заметно, потому что Астрид обхватывает меня за плечи и поддерживает, пока мы идем обратно к дворцу. Она ни разу не теряет бдительности, держит меч на изготовку, внимательно осматривается, и я позволяю ей вести меня домой. Не помню, когда последний раз доверяла кому-то настолько, чтобы уступить им ведущую роль, но, когда дворец уже близко, я закрываю глаза и следую за ней. Облегчение от того, что ответственность не на мне, поразительно.

Вероятно, я теряю сознание, потому что точно не помню, как мы добрались до дворца, а потом до моей спальни, но как-то у нас это получилось, а потом Астрид опустила меня в кресло, разожгла огонь и вручила бокал вина.

У меня дрожат руки. Я подношу бокал ко рту и упиваюсь обжигающим ощущением, когда вино устремляется мне в горло.

– Спасибо тебе, – говорю я.

Она передает мне кусок холодной, влажной ткани, чтобы приложить к разбитым губам. Интересно, насколько ужасно я сейчас выгляжу.

Астрид прислоняется к камину. Ее лицо – сплошной упрек.

– О чем ты только думала?

Я пожимаю плечами, не желая признаваться в том, что полностью утратила контроль над своими эмоциями. И чуть не потеряла гораздо больше.

– Тебя могли укокошить.

– Они собирались убить семью. – Мой голос звучит уныло, бесстрастно.

Астрид ничего не отвечает, забирает у меня ткань, полощет в миске с водой, возвращает и кивает на мой глаз. Я и не заметила, что он дергается, так что, когда я прижимаю ткань, он одновременно успокаивается и жжется.

– Ты несчастна.

Я благодарна ей за то, что она не спрашивает, а просто констатирует факт, не требующий ответа.

– Я зла. Постоянно. – Поднимаю глаза и встречаю ее грустный взгляд. – Когда все успело встать с ног на голову? Когда все стали ненавидеть друг друга? Почему нельзя…

Я умолкаю. Какой смысл? У Астрид не больше ответов на эти вопросы, чем у меня самой.

Она садится рядом и берет меня за руку.

– Я понимаю, – уверяет она. – Ты сражалась всю свою жизнь. Но дело в том, что тебе нельзя сдаваться. – Глаза ее пылают искренностью. – Ты наш лидер, наш генерал. Наша королева. Тебе от этого не уйти, как бы ни хотелось. Я знаю, что это тяжело – мучительно тяжело, – но ты не должна сдаваться. Не можешь. Ты нужна нам.

Слезы безжалостно подступают к глазам.

– Я не знаю, что делать. Мир горит, и я не знаю, как это остановить.

Она сжимает мою руку сильнее.

– Туши каждый пожар по очереди. И ты не обязана заниматься этим в одиночку. Я отдала всю жизнь на поиски тебя в надежде, что однажды обрету честь служить под твоим началом. То же самое касается и Мордекая, и Якса. У тебя есть друзья, Марианна. И сколько бы врагов ни ждало, чтобы сбить тебя с ног, мы готовы дать им сдачи. Мы не теряем в тебя веру, так что и ты верь в нас.

Ее слова – бальзам на мою израненную душу, и я чувствую, как пульс снова постепенно восстанавливается. Я стояла в нерешительности на краю пропасти, и Астрид оттащила меня от нее. Я киваю, уверяя, что никуда не уйду, накрываю свободной ладонью ее руки. Она облегченно вздыхает, поняв, что достучалась до меня.

Через минуту Астрид встает и снова освежает мой компресс.

– Где ты научилась так драться? – спрашиваю я ее, думая о том, с какой легкостью она противостояла столь многочисленной угрозе.

На губах Астрид появляется озорная ухмылка:

– Увидишь, когда присоединишься к нам утром. Мы тренируемся рано… на случай, если думаешь, что сможешь от нас не отстать.

– Не уверена, – отвечаю я с улыбкой, однако меня гложет подспудная догадка. То, как она двигалась, рождает во мне смутное воспоминание, которое все никак не могу ухватить.

– Ну, у тебя есть хорошая отмазка, – говорит Астрид и указывает на мое избитое, покрытое синяками лицо. – А пока отдохни.

Я еще раз ее благодарю, и вот она уже уходит, оставляя меня с моей болью и уязвленной гордостью. Сегодня я допустила ошибку, и она чуть не обошлась мне слишком дорого. С самого момента прибытия сюда злость не покидает меня, а досада бурлит, постоянно угрожая вырваться на поверхность. Мне это все не нравится.

Я заставляю себя встать с кресла, чтобы глянуть на свое отражение в зеркале. Все хуже, чем я ожидала, так что завтрашняя попытка убедить Хранителей в том, что я их королева, с такими синячищами представляется мне бесперспективной.