Змея Давида (СИ)

И только очутившись на улице, он вдруг с запоздалым стыдом вспомнил, что буквально убежал на радостях из зала суда и даже не потрудился дождаться ту, благодаря которой он сейчас свободен как ветер. Тогда он решил подождать Диану в этом закоулке, где находилась та самая телефонная будка – вход и выход для посетителей Министерства магии. Ждал он долго – больше часа. Из будки время от времени выходили люди и направлялись по своим делам, даже не замечая его, а Снейп продолжал подпирать стену плечом, пока его не начало мутить от слабости и голода. Он испугался, что потеряет сознание прямо тут и его отвезут в магловскую больницу или в Мунго, а туда ему не хотелось совершенно, любыми больницами он был сыт по горло.

Он аппарировал к дому на Спиннерс-энд. Аппарировал не слишком удачно – приземлившись на заднем дворе, все-таки потерял сознание. К счастью, никто из соседей не заметил его появления буквально из воздуха. Когда он пришел в себя, солнце уже клонилось к закату.

Дом встретил его застарелым запахом сырости, пылью и запустением. Судя по царящему в доме бардаку, пока он валялся в лазарете, доблестные авроры изощрялись в поисках каких-нибудь темных артефактов, страшных ядов или запрещенных ингредиентов для их производства. Кое-что они, конечно, нашли – не особо выдающееся, но из разряда товаров, продаваемых только по специальному разрешению, которого у Снейпа, конечно же, не было. Зелья и компоненты было жаль, но еще больше было жаль утащенных книг – авроры оставили на полках только то, что не представляло особого интереса, зато книги из семейной библиотеки Принцев, которые перешли к матери после смерти ее отца, стали жертвой служебного рвения. Эти олухи перевернули кухонные шкафы и даже пытались разобрать газовую плиту, не говоря уже о старом, изъеденном древоточцем шифоньере.

Сил возмущаться царящим кругом разгромом не было. Северус с трудом добрался до дивана в гостиной и повалился на него в полном бессилии. Все тело болело, в горло словно насыпали точеного стекла, а раны на шее снова кровоточили. Не особо надеясь на успех, он позвал школьного домовика и тот каким-то чудом явился на его зов.

Домовика звали Слинки. Став директором, Снейп сам выбрал его в качестве «личного» домашнего эльфа, предпочитая пользоваться именно его услугами. Молоденький Слинки был не в меру разговорчив и независим и этим отличался от своих безропотных и предупредительных собратьев. Его чересчур живой характер отчасти забавлял Снейпа; школьные эльфы Северуса побаивались и старались побыстрее исчезнуть из поля его зрения, однако Слинки в силу своего малого жизненного опыта еще не научился бояться «страшного и грозного профессора Снейпа».

Энергичный Слинки в ответ на просьбу Снейпа принести ему чашку кофе (выпить хорошего крепкого кофе было его мечтой начиная с того момента, когда он пришел в себя) притащил не только кофе, но и какую-то снедь со школьной кухни. Оценить сообразительность домовика Снейп смог, впрочем, только наутро – он накачался зелий из своего экстренного запаса, который уже давно держал на всякий случай в тайнике и до которого не добрались авроры, и отключился прямо в гостиной, проспав почти до самого вечера.

Разбудило его появление патронуса Шеклболта – тот просил открыть камин. Снейпу не оставалось ничего другого, как выполнить просьбу-приказ министра, хотя рассчитывал, что его оставят в покое хотя бы дня на три, с учетом того, что все теперь будут больше озабочены содержимым папки, которую принесла на суд Диана.

Кингсли вылез из замусоренного до безобразия камина, спокойно отряхнулся от сажи и пепла и, поймав недовольный взгляд хозяина, молча убрал грязь за собой. За ночь Слинки навел тут относительный порядок и теперь дом больше напоминал человеческое жилище, а не притон бродяг или площадку для съемок фильмов ужасов.

Не дожидаясь приглашения, Шеклболт опустился в свободное кресло, не отрывая от Снейпа пристального взгляда. Снейп уселся напротив и уставился на гостя не менее пристально, но более недовольно. Наконец, Кингсли надоело играть в молчанку, и он произнес:

– А у тебя здесь неплохо.

Снейп криво усмехнулся этой неуклюжей попытке Кингсли начать непринужденный светский разговор, но решил пока помолчать – нужно для начала понять, с чем пришел к нему Шеклболт, да и связки стоит поберечь.

– Скажи, Снейп, – Шеклболт продолжал буравить его взглядом, – те записочки, что мы получали – ты их писал?