Змеиное гнездо

– Держи рот на замке, – говорит Эрл. – Мы разберемся.

– Я не сделал ничего плохого.

Глаза Эрла – кружащий ястреб, бегущая по открытому лугу мышь, острые когти, ракета, направленная к земле. На севере Нью-Йорка обитают краснохвостые сарычи, скопы, сапсаны, пустельги, тетеревятники и еще больше десятка разновидностей хищников. Беркуты, если повезет, и белоголовые орланы, грифы-индейки. Джессап где-то читал, что сапсан бьет на скорости сто пятьдесят миль в час[60], когда пикирует к земле, у жертвы нет ни единого шанса. Так и выглядит Эрл. Ничего не упускает.

Эрл стучит по дверце костяшками. Тук-тук. Кто там? Страшный серый волк. Впустите меня.

Джессап повторяет:

– Я не сделал ничего плохого.

Эрл снова стучит, говорит:

– Вот именно. Как я и сказал, мы разберемся. – Во второй руке поднимает что-то, чтобы Джессап увидел. Ключи от пикапа. Потом их нет, нырнули в карман Эрла. Пропали.

Эрл смотрит на Дэвида Джона.

– А что знает Хокинс?

– Не знает, что Джессап сбил Корсона на пикапе. Ничего такого. Знает до и после, но не что случилось на самом деле.

Эрл кивает.

– Ладно. Пусть так и будет. Но Брэндону я расскажу.

– Что? – Джессап встревожен. – Нет.

Эрл меряет его холодным ровным взглядом.

– У него есть деньги, он может привлечь нью-йоркских адвокатов. Будь он рядом, когда попались твой брат и Дэвид Джон, все могло бы повернуться иначе, – холодный взгляд становится теплее, смешок. – Он умный, это не отнять. Найдет хороших юристов-евреев. За деньги они все сделают, и они лучшие из тех, кого можно купить за деньги. А теперь езжайте, проведите день с удовольствием, пока я думаю, как с этим разобраться. – Зубы, губы изгибаются. – Доверься мне, Джессап.

Действие

Дэвид Джон держит мяч на коленях. Первую милю молчит. Джессап тоже молчит. Обдумывает. Он ведет машину, но ему кажется, что стоит на месте.

Наконец Дэвид Джон говорит.

– Он мой брат. Я должен был сказать.

Джессапу кажется, что ему полагается ответить, но Дэвид Джон ничего не спрашивал. Хочется рассказать отчиму, как Эрл приходил к ним домой, пока Дэвид Джон сидел. Тот же бесстрастный мертвый взгляд, направленный на мать. Никогда ничего не говорил, не делал, к чему можно придраться. И все-таки. У матери нет претензий к деверю, и Джюэл всегда рада видеть дядю Эрла, но отчего-то у Джессапа при виде него мурашки.

– Можешь брать фургон сегодня и завтра.

– Мне все еще кажется, что это неправильно. Избавиться от пикапа – просто привлечь внимание, – говорит Джессап.

– Если кто спросит, говори, что сломался.

Не так уж и притянуто. Но не такой уж и ответ.

– Придумаем через неделю, – говорит Дэвид Джон, – посмотрим, что будет у копов.

Ведет Джессап ровно. Белые линии режут асфальт, ведут их в город.

– Черт, Джессап, почему тебе надо было… – Его голос – голос человека, не спавшего годами, и замолкает в пустоте, пока шины шуршат по дороге.

– Я ничего не делал, – говорит Джессап. – Это несчастный случай. – Он знает, что канючит, что похож на ребенка, который сваливает вину на других.

А Дэвид Джон теперь похож на того, кем и является: отец, успокаивающий ребенка.

– Знаю, – говорит он. – Знаю. Но кое-что мы изменить не можем, что есть, то есть. Есть мертвый пацан, и он черный, а ты белый, и, если что начнется, тебя вздернут. Рикки тоже не сделал ничего плохого. Это они напали на него. Он только защищался. А я буду стариком, когда он выйдет, – он ничего не говорит про свои прошедшие четыре года жизни.

– Я не хочу привлекать Брэндона Роджерса, – отвечает Джессап. – Я ему не доверяю. Он мне не нравится.

Дэвид Джон поднимает мяч, крутит.

– Мяч с игры. – Кладет обратно на колени. – Не знаю, Джессап. По-моему, Эрл говорит правильно. Может, будь мы богаты, все сложилось бы иначе. Если б я мог нанять себе и Рикки какого-нибудь пронырливого нью-йоркского адвоката.

Джессап понимает, что под этим Дэвид Джон имеет в виду какого-нибудь пронырливого еврея.

Дэвид Джон колеблется, говорит:

– Или, может, если бы я воспитывал тебя по-другому. В другой церкви.

Это все еще не вопрос, так что Джессап все еще не отвечает.

Дэвид Джон качает головой.

– С адвокатами у твоего брата все пошло бы по-другому. С хорошими. Дорогими. – Он повторяет: – Может, были бы у нас деньги…

Но их не было. И нет.

«Молочка»

Джюэл с матерью ждут их в «Молочке». В очереди всего пара человек, удивительно. В прошлом году здание расширили, утроили в размерах, и теперь вдобавок к мороженому подают завтраки и обеды. Восемьдесят лет на одном и том же месте, местная достопримечательность – ее указывают в туристических брошюрах, здесь университет предлагает проводить встречи с родителями. Это самое любимое место Джюэл в городе. Побаловать ее.

Пока они ждут, жужжит его телефон. Уайатт.

слышь что за х

Джессап думает, о нем что-то говорит его первая реакция – раздражение, что Уайатт написал «слышь», а не «слышишь». Его бесит лень.

не могу говорить, потом

Замечает пару пропущенных от Диан.

позвони

позвони

ты в порядке?

мне страшно. позвони плиз

Он отвечает: