Змеиный бог, книга 1

- Я знаю, юноша. - Голос дрожал как листовое железо. - Такова цена, которой я хотел, и мне придется взять ее. Какова была ваша цена - я понятия не имею. Но, раз уж вы явились сюда добровольно, извольте честно ее оплатить. В конце концов, для вас всё закончится, а мои страдания... мои страдания вечны.

Голос утих, и, к облегчению Пепла, механическая дочь остановилась, шевеля конечностями у двери напротив.

- И скольких ты замучил здесь?

- Замучил? - укоризненно каркнул голос. - Юноша, за завтраком вы не слушали меня совершенно.

ДЗИНЬ-нь!

Машина дернулась и снова заскользила навстречу измотанному слингеру.

Фут-фут-фут, - гироскоп колотился в ней словно механическое сердце.

- Это устройство, юноша, - произнес репродуктор, - создано не для пыток. Это памятник юности, любви и нежным ласкам моей Аннабель.

Слингер подобрал колени к груди. Он беззвучно выдохнул, готовясь к новому танцу смерти.

Ловко подоспевший памятник любви цапнул его за плечо, с мундиром прихватив изрядную складку кожи.

- М-м-м! - рявкнул Пепел, отпихнув себя ногами прочь. След от щипцов полыхал на его плече адским огнем. Сквозь сукно мундира проступила кровавая улыбка.

- Не сопротивляйтесь, молодой человек! - посоветовал жестяной голос. - Вы сами делаете себе больно. Доверьтесь Аннабель, я прошу вас.

Сквозь пот и кровавый туман стрелок оглядел похожие двери. В эту он уже ломился... и в эту, и вон ту за ручку дергал, чтоб развернуться... Отсюда они вошли. Всё заперто. Лишь один возможный путь остался непроверенным.

Крепко сжав кулаки, Пепел ждал. Механическая дочь, - фут-фут-фут, - осторожно заскользила ему навстречу.

- Вот и правильно, вот и хорошо, - пробубнил над ним купол-репродуктор. - Аннабель не желает вам зла! Она никому, никогда его не желала, и это качество для меня, ее родителя и автора, по-прежнему свято.

- Поверю на слово, - хрипло отозвался стрелок. Он развернулся и, грохнув каблуками о стену, пронесся в кресле через комнату. Цепкие конечности железной Энни опять ухватили воздух.

БУМ! Последняя дверь подалась и распахнулась у него за спиной. В попытках уберечь равновесие с помощью одних лишь ног слингер пронесся полдюжины футов и рухнул на спину, прямо в кресле, во что-то мягкое.

>>>

Над ним расстилался синий балдахин, шелковый небесный свод, испещренный звездами и кометами, меж которых двусмысленно корчился полумесяц. Та перина, что не давала Пеплу встать на ноги, еще хранила запах девичьих волос и парфюмов. Плюшевый заяц валялся на тумбочке у изголовья, воздев к небу черные бусины-глаза.

Стрелок приподнял голову и осмотрел спальню, немедленно обнаружив портрет дочери хозяина, висевшим у изголовья. Та нетвердо улыбалась в окружении омелы и лент, будто желая извиниться за все похоронные хлопоты.

Из башни, не считая джазовых рулад, не доносилось ни звука. Пепел облегченно выдохнул.

- Привет, Энни, - сказал он.

Взь-цнь-з-ЗИУ!

Дверь распахнулись, грохнув о стену, и на пороге возникло механическое чудище. Машина вертелась так и эдак, но рельс не пускал ее в комнату настоящей Аннабель.

- Извини, солнце, - прохрипел стрелок, утопая в мягкой кровати. - Ты очень красивая леди, но я уже накувыркался на сегодня.

- Вы излишне скромны, юноша, - проблеял голосок откуда-то сбоку. Пепел повернул голову. Плюшевый заяц больше не лежал, глядя в потолок: он сел прямо и смотрел, и во рту его обнаружилась крошечная медная воронка.

- Бэббидж, - Пепел мучительно сглотнул. - Я догадываюсь, что здесь произошло. И в этом никак нет моей вины.

- В этом виноваты все мы, молодой человек, - скрипуче возразил заяц. - Вы. Я. Тот молодой кобель, что сбежал от наказания к Стене.

- Ты похоронил дочь, а потом жену. И еще - сколько? Полдюжины? Дюжину невинных парней? А виновный и ушел себе, так? Не довольно ли смертей, Бэббидж?

Плюшевый заяц бессмысленно пялил на него стеклянные глаза.

- И ребенок. Был еще ребенок, - вдруг мягкая игрушка захрипела и забилась в механических конвульсиях. - НЕ ГОВОРИ, ЧТО ТЫ НЕ ЗНАЛ, ЧТО У НЕЕ БЫЛ РЕБЕНОК!

- Спокойно... Чарли, спо... - Пепел заворочался, надеясь хотя бы повалиться на бок, но мягкая перина встречала его как заботливая ладонь, всякий раз укладывая на место.

БУМ!

Стрелок поднял голову, и как раз вовремя. Механическая дочь покинула рельсы и грохнулась на пол. Ее стальная нога секунду помаячила в дверном проеме и скользнула прочь, будто не желая ничего видеть. Пепел отчаянно возился, пытаясь отодвинуться как можно далее. Жужжа и цокая щупами о дощатый пол, машина достигла кровати и скрылась из виду, лишь затем, чтоб подняться во всей механической красе и рухнуть ему на колени. Она цеплялась, возилась и царапалась, толчок за толчком перебираясь выше.

- Автономная цепь, - сообщил заяц. - Не стану мешать вам. Аннабель! Будь хорошей девочкой. Юноша! Не шалите. Ради вашего же комфорта, замрите и наслаждайтесь.

Только сейчас Пепел осознал, что не сбежал никуда. Напротив, он купился и проследовал в самые недра ловушки, в ее главный казнящий механизм, декорации которого терпеливо ждали последнего акта.

>>>