Значимые фигуры. Жизнь и открытия великих математиков

Отец Эвариста Николя-Габриэль, убежденный республиканец, стал мэром Бур-ля-Рена в 1814 г., после того как Людовик XVIII вновь стал королем. Его мать Аделаида-Мари (урожденная Демант) была хорошо образованной дочерью юридического консультанта. Она изучала религию и классические языки и до 12 лет сама обучала Эвариста дома. Мальчику легко давалась латынь, он заскучал – и нашел утешение в математике. Эварист читал продвинутые работы: «Начала геометрии» Лежандра и оригинальные труды Абеля и Лагранжа о решении полиномиальных уравнений «в радикалах». Этот термин относится к алгебраическим формулам, выражающим решения уравнений через коэффициенты с использованием базовых арифметических операций и извлечения корней второй, третьей и более высоких степеней. Вавилоняне в свое время решали в радикалах квадратные уравнения, а алгебраисты Возрождения делали то же самое с уравнениями третьей и четвертой степеней. Теперь же становилось очевидно, что эти методы выдохлись. Абель в 1824 г. доказал, что обобщенное уравнение пятой степени не может быть решено в радикалах, а в 1826 г. опубликовал развернутое доказательство.

Вопреки совету своего преподавателя математики, Галуа решил сдавать вступительные экзамены в престижную Политехническую школу (École Polytechnique) на год раньше, не потрудившись к ним подготовиться. Неудивительно, что он провалился. В 1829 г. он направил работу по теории уравнений в Парижскую академию, но рукопись затерялась. Галуа воспринял это как намеренное подавление его гения, хотя на самом деле это могло быть всего лишь результатом чьей-то небрежности. Вообще, год тогда выдался очень неудачный. Отец Галуа покончил с собой в результате политического конфликта с деревенским священником, который подделал подпись Николя на каких-то страшных документах. Вскоре после этого Галуа предпринял вторую и последнюю попытку поступить в Политехническую школу – и вновь потерпел неудачу. Вместо этого он поступил в менее престижную Подготовительную школу (École Preparatoire), которая позже была переименована в Нормальную, или Педагогическую, школу (École Normal). Он показывал хорошие успехи в физике и математике, но не в литературе, и окончил Школу в 1829 г. и по естественным наукам, и по словесности. Через несколько месяцев он подал новый вариант работы по уравнениям на конкурс Академии. Фурье, бывший тогда секретарем Академии, взял его рукопись домой, но умер, не успев дать на нее отзыв. Рукопись вновь куда-то делась – и Галуа вновь увидел в этом заговор с целью лишить его заслуженного вознаграждения. Такая позиция прекрасно уживалась с республиканскими взглядами молодого человека и дополнительно укрепляла его решимость участвовать по мере сил в разжигании революции.

Свою возможность принять реальное участие в деле революции Галуа упустил. В 1824 г. Людовика XVIII на престоле сменил Карл X, но к 1830 г. и этот король оказался под угрозой отречения. Чтобы избежать этого, он ввел цензуру прессы, но вызвал своими действиями только народный бунт. После трех дней хаоса был согласован компромиссный кандидат на престол – и королем стал Луи-Филипп, герцог Орлеанский. Но директор Нормальной школы запер на это время своих студентов в стенах школы и никуда их не выпускал. Галуа, как революционеру в душе, это не понравилось, и он написал в школьную газету письмо с яростными личными нападками на директора. Галуа подписал письмо, но редактор напечатал его без подписи, и директор, воспользовавшись этим предлогом, исключил Галуа за написание анонимного письма. Так что молодой человек поступил в артиллерийскую часть Национальной гвардии – милиции, где было полно республиканцев. Вскоре после этого король распустил Национальную гвардию как угрожающую безопасности.

В январе 1831 г. Галуа направил в Академию третью рукопись по теории уравнений. После двух месяцев молчания он написал президенту Академии; в письме он спрашивал, чем вызвана задержка, но ответа вновь не получил. Молодой человек пришел в болезненно возбужденное, едва ли не параноидальное душевное состояние. Софи Жермен, блестящая женщина-математик, писала о Галуа Гийому Либри: «Говорят, что он совершенно сойдет с ума, и я боюсь, что это правда». В апреле того же года состоялся суд, на котором судили 19 членов распущенной артиллерийской части Национальной гвардии за попытку свержения правительства; присяжные, однако, всех оправдали. На шумном банкете, где примерно две сотни республиканцев собрались, чтобы отметить оправдательный приговор, Галуа поднял бокал и кинжал. На следующий день он был арестован за угрозы королю. Он признался в своих действиях, но сообщил суду, что предложенный им тост звучал так: «Это для Луи-Филиппа, если он станет предателем». Доброжелательно настроенные присяжные оправдали юношу.