Значит, будем импровизировать (СИ)

Не знаю, как остальным обитателям крепости, но мне в ту ночь снилась какая-то откровенная похабщина: вроде бы мы с эльфом ссоримся, как вчера в том самом коридоре. Он сдёргивает с моей головы платок… С себя камзол (причём во сне сии провокационные действия ничуть не смущали, а скорее даже наоборот, ой). Далее, меня ожидала череда смазанных поцелуев и неуместных объятий. При всём при этом эльф ещё и успевал мне эротично нашептывать на ухо «старинный фамильный рецепт борща», а я, задыхаясь от волнения и страсти, называла его Бредлингом, клялась научиться готовить и родить ему тройняшек. В общем — кошмар, целуется остроухий плохо, рецепт я потом так и не вспомнила. Сплошное разочарование. Так что не сложно представить мои эмоции, когда, открыв утром глаза, я снова увидела эту наглую эльфийскую морду.

— Неет! — простонала я прячась с головой под одеяло. — Это просто дурной сон, уходи.

— И тебе доброго утра, — ничуть не смутившись, звонко пропел Леголас. — Вылезай, я принёс отвар. И, к слову насчёт кошмаров, что тебе снилось? Ты так забавно ногой дёргала.

«Убью», — мысленно решила я, откидывая одеяло и являя миру красное заспанное лицо. Бодрый и жизнерадостный эльф тем временем сидел скрестив ноги на другом конце кровати, даже не подозревая о моих кровожадных намерениях.

— Лучше бы завтрак принес, — обиженно насупилась я, косясь на огромный медный таз, занимавший собой всю поверхность стола, стоящего напротив единственного окна в комнате. — И, к слову, у вас, остроухих принято так запросто вламываться в покои спящих принцесс? Теперь ты как честный эльф просто обязан на мне жениться.

— Жениться? — задумчиво протянул Леголас, подпирая рукой щеку. — На княжне с дурной репутацией и неопределённым цветом волос? Отец проклянёт нас обоих до скончания времён. И к слову. У тебя не покои, а проходной двор. Стражи в коридоре нет, дверь — настежь. Кроме рохиррим, конечно, в крепости — никого, да и боятся они тебя как змея огнедышащего. Но подобная беспечность в будущем может стоить…

— Ладно, ничья, — подняла я руки в примиряющем жесте. — Отсутствие завтрака я переживу, только не заставляй меня пить эту гадость, — попросила, увидев, как через край таза потекла какая-то серая пенистая жижа.

— Сразу бы так, — довольно хмыкнул Леголас, уже вовсю роясь в моих сундуках с платьями. — Да, пожалуй, вот это, — протянул он мне тёмно-синее. — Одевайся, и приступим. Пить отвар не придётся, я просто нанесу его на волосы.

Пока я воевала с рукавами и крючками, эльф терпеливо ждал, демонстративно отвернувшись к окну. Для тех счастливчиков, кто не в курсе, объясню: средневековая одежда — настоящее орудие пыток. Уму непостижимо, сколько нервов я трачу каждый день на какие-то тряпки, страстно мечтая о простых чёрных джинсах.

С победной улыбкой завязывая последние тесёмки, я уже было собиралась окликнуть остроухого, но неожиданно зависла, неверящим взглядом изучая прикроватный столик. А точнее, букет, который умудрилась не заметить ранее.

С десяток крупных ромашек, васильки, колокольчики, смешанные с травами, названий которых я не знала, воткнутые в простую глиняную вазу. Вроде бы ничего особенного. За всю свою двадцатилетнюю жизнь каких только цветов мне не дарили: и пресловутую «сто одну розу», и дурно пахнущие лилии, даже кактус в половину моего роста презентовали. Но именно при виде этих, полевых, невзрачных, на лице сама собой появилась довольная кошачья улыбка, а на душе стало тепло-тепло. Хотелось смеяться, петь, танцевать…

— Он чудесен! — подлетела я к эльфу, повисая у него на шее счастливой коалой.

— Эовин? — мягко, но настойчиво он оцепил меня от своего камзола и отодвинул на расстояние вытянутой руки. — Успокойся и объясни толком — какая муха тебя укусила?

— Цветы! — чуть ли не хлопая в ладоши, продолжала глупо улыбаться я. — Спасибо, это так мило! Просто так, без повода, лишь ради того что бы поднять мне настроение. Ты чудо!

Меж тем, эльф моего восторга явно не разделял. Пропустив мимо ушей благодарности и сохраняя гордое молчание, он усадил меня на табурет. И дальше, игнорируя все мои слова, сосредоточился на волосах, размазывая по ним мерзкую жижу из тазика. Только когда моя голова полностью стала покрыта холодной липкой пеной, Леголас пробурчал:

— Цветы не мои.

— К чему эта ложная скромность? — возмущённо завертелась я, во все стороны разбрызгивая серую пену.

— Эовин, мне и в голову не пришло бы нарвать для тебя пучок пыльных завядших травинок, которые ты по недоразумению именуешь цветами, — издевательским тоном заметил эльф, вытирая мои волосы какой-то тканью.

Пока я сидела в полном недоумении, растеряв все слова, Леголас успел выйти из комнаты, прихватив с собой таз, и вернуться, спустя несколько минут, держа в руках средних размеров зеркало.

— Ты довольна? — спросил остроухий, внимательно следя за моей реакцией.