Значит, будем импровизировать (СИ)

— Мое имя Бредлинг, сын Хенгеля, — как-то заторможенно ответил парень.

— Бредлинг, можешь звать меня просто Эовин, без патетики, титулов и прочей… Что не так?

— Госпожа Эови… То есть Эовин, — окончательно растерялся парень и, переходя на шёпот, добавил: — ваши прекрасные волосы…

Ещё один. Так убиваются, будто я руку себе отрезала.

— Траур, — опустила голову я, изображая глубокую скорбь.

Бредлинг горестно вздохнул и пару раз согласно кивнул, затем, вспомнив, видимо, мой первый вопрос, опомнился.

— Для меня большая честь быть полезным вам. Что нужно сделать?

Вот! Другой разговор. Всё-таки я молодец.

— Бросай все свои дела, Бредлинг! Родина-Мать зовёт. То есть, король Теоден зовёт. Меня. А я тебя. Чёрт, просто иди помоги на конюшню, — кажется, его слабоумие заразно.

— Но в оружейной… — попытался что-то возразить стражник.

— Никаких «но». На одном оружии далеко не ускачешь.

Дальше вести со мной спор он, видимо, побоялся (ещё бы, я же псих, по всеобщему мнению) и широким строевым шагом зашагал в сторону конюшен. Куда! А меня подождать? Вообще-то, я и не собиралась с ним идти, но теперь побежала догонять чисто из вредности.

Пока мы шли, оказалось, что кандидатуру я выбрала как нельзя более подходящую, так как выяснилось, что Хенгель, его отец, как раз и был тем самым конюхом (а я его всё Геной почему-то звала), что учил меня держаться в седле. От него Бредлинг и узнал, что с принцессой творится что-то неладное, и пытался, как мог, присматривать за мной в отсутствии Эомера.

Я чуть не прослезилась, какие же они славные, все эти «мои подданные». А как высок дух патриотизма в стране!

Тем временем на конюшне творилась полная анархия — «смешались в кучу кони, люди…» Еле увернувшись от чьего-то копыта, я сумела пробраться к источнику всеобщей смуты. Красавец-жеребец гнедой масти метался будто в агонии, вставал на дыбы, хрипло ржал и вырывал поводья сразу у двух крепких стражников, пытающихся удержать его. Это был Брего, конь Теодреда, единогласно признанный лидер среди остальных обитателей конюшни, которые, видя поведение своего предводителя, тоже нервничали, внося свою лепту в общую суматоху.

— Бредлинг, найди отца, — тихо попросила я.

На этот раз он понял просьбу с первого раза и мигом убежал исполнять.

А пока я ждала Хенгеля и размышляла, каким наиболее гуманным способом усыпить бешеное животное, коня успокоил Арагорн (где его научили так незаметно подкрадываться?).

Как ему это удалось, никто так и не понял. Честное слово, я свидетель: просто подошёл, погладил по морде, шепнул пару ласковых на непонятном мне языке и решил проблему. Невероятный человек. С таким номером можно в цирке выступать.

— Его зовут Брего, он принадлежал моему кузену, — сказала я, чтобы хоть как-то разрядить внезапно повисшую тишину. — Не думала, что вы знаете язык лошадей.

— Нет, моя госпожа, это эльфийский. Я знаю его, потому что вырос в Ривенделе. Но это было очень давно, — мне показалось, или в его голосе прозвучала нотка печали? И глаза у него какие-то грустные.

Наверное, Ривендел — это редкостная дыра, раз упоминание о нём так на него подействовало.

— Мы все учились понемногу, чему-нибудь и как-нибудь, — невпопад ляпнула я, пожав плечами.

Но Арагорн будто завис, не обращая внимания на посторонние раздражители. По голове его, что ли, били в этом Ривенделе?

— Коня нужно отпустить. Хватит с него, — очнувшись от своих дум, велел он и, вложив мне в руку поводья, направился к выходу.

Вот так. И ни слова про мою причёску! Слепой он, что ли?

Упряжь с коня я снимала самостоятельно, хоть и промучилась со всеми этими ремешками вдвое больше положенного, но было в этом процессе что-то личное. После ухода Арагорна Брего всё так же сохранял спокойствие, так что мы без происшествий вышли из конюшни, а потом и из ворот Эдораса. То есть не так, конь шёл неспешным шагом, а я плелась где-то сбоку, и так, пока мы не дошли до какой-то цветущей полянки. Только тогда он решил остановиться и ткнулся храпом мне в плече.

— Это не твоя вина, — проводя рукой по струящейся гриве, шепнула я. — Ты не смог бы его спасти, никто бы не смог.

Приехали, разговариваю с лошадью (от Арагорна заразилась). А конь ведь слушает, глаза поднял, и чуть ли не поддакивает в ответ.

— Всё будет хорошо. У тебя. У меня. У них, — кивнула я в сторону Эдораса, из которого уже начали выходить первые группы людей.

Ох, это я уже себя успокаиваю.

— До свидания, и удачи тебе.

Отстранившись от меня, он с минуту перебирал землю копытами, а затем сорвался с места в галоп, и вскоре его силуэт скрылся за спинами дальних холмов. Умный мальчик, всё понял.

Эта прогулка подействовала на меня более чем благотворно. Обратно я шла чуть ли не пританцовывая, напевая себе под нос что-то из репертуара Земфиры. На душе было легко, а мысли крутились вокруг хорошей погоды, бабочек и прочих глупостей.

***