Знай мое имя. Правдивая история

Вдруг это перестало казаться игрой, и я перешла в режим защиты. Стоп, стоп. Мы отступили, и они умчались прочь. Свидетели. Если они вернутся, нам нужны будут свидетели. Я крутила головой, оглядываясь по сторонам. Метрах в десяти от нас стоял молодой человек в очках. Он казался отстраненным, руки в карманах, словно опасался, что мы переключимся на него. Я была благодарна, что он оказался рядом. Я схватилась за голову, выбившись из сил. Мы все тяжело дышали.

Хотя я планировала остаться до конца августа, той ночью решила уехать. Домой? Не вариант. Куда угодно, только не домой. Дом был эпицентром нападения, заполненным навязчивыми воспоминаниями. Мне нужно было и дальше бежать от всего.

Когда у Лукаса закончилась практика, в тот же день он прилетел ко мне, появившись на арендованной машине. Он помог мне собраться, бережно свернул все работы, сложил всю мою жизнь в синий автомобиль. Мы собирались в Филадельфию, где я могла оставаться у него вплоть до даты слушания. Он ждал в машине, дав мне время попрощаться. Я стояла в своей желтой комнате, в своем убежище, своей обители, вспоминая ночи удушающей жары, всепоглощающего страха, растворяющегося только утром. Я оставила вентилятор стоять одиноко посередине, надеясь, что следующему жильцу он принесет прохладу и покой.

Глава 5

Слушание назначили на двадцать седьмое сентября. У меня было три недели. За последние восемь месяцев я никому не рассказывала историю полностью. И если честно, то все меньше и меньше была готова к этому. Но состояние внутренней тревоги только усиливалось. Я словно стояла на краю утеса с коктейльными палочками и бумажными салфетками, из которых должна была соорудить нечто, на чем мы с сестрой могли бы безопасно спланировать вниз.

Я прожила в Филадельфии целый месяц. Со мной предполагала связаться Алале, чтобы начать подготовку.

— У тебя есть к ней какие-нибудь вопросы? — не переставая спрашивал Лукас.

— Ага, — отвечала я.

— Может, запишешь их?

— Не сейчас. Не хочу говорить об этом. Возможно, позже.

В день звонка он протянул мне список, который сам составил, выделив главное и разбив вопросы по следующим категориям:

• слушание и судебное разбирательство — отличия;

• сроки проведения;

• общение с противной стороной;

• возможные варианты окончательных результатов;

• соглашение;

• свидетели;

• поддержка для Шанель.

Я же нацарапала карандашом несколько слов, да и то небрежно и неразборчиво. У меня были вопросы, но на них, увы, не найдется конкретных ответов. Можно ли принимать «Ксанакс» на голодный желудок? Устроюсь ли я снова на работу? Все ли у него нормально с психикой? Не схожу ли я с ума?

Звонок был назначен на пять вечера. Я попросила присоединиться Лукаса — все-таки еще одни уши не помешают. В пять часов раздался звонок, но то была Тиффани. Она шла домой и хотела с кем-нибудь поболтать по дороге. Сестра начала рассказывать про документальный фильм, из которого, к своему удивлению, узнала, что альбатросы создают пары на всю жизнь. Лукас постучал по моей руке, показывая на часы.

— Звонок, — прошептал он.

Я покачала головой.

— Заканчивай! Время! Звонок! — повторил он.

Я взглянула на него.

— Тифф, давай я позвоню тебе немного позже? Спасибо.

Я встала.

— О чем ты? — бросила я Лукасу.

— Тебе должны звонить.

— Думаешь, я не в курсе, что мне должны звонить в пять?

Он промолчал.

— Ты что возомнил о себе? Ты что, думаешь, я не знаю, который час, мать твою? Я что, не в состоянии посмотреть долбаное время на микроволновке? Думаешь, это ты решаешь, когда мне разговаривать, а когда не разговаривать с собственной сестрой? Ну да, это же ты был там со мной в ту ночь. Нет? Не ты? А кто? А-а, то была она. Точно! Знаешь, какое дерьмо ей приходится сейчас разгребать? Я в любое время, мать твою, отвечу на ее звонок. НА ЛЮБОЙ ЕЕ, МАТЬ ТВОЮ, ЗВОНОК. Хочешь помочь мне? Думаешь, СИДИШЬ тут — и это ПОМОГАЕТ?

Мой сиюминутный гнев переваливал через край — и это было гадко. Голос все время повышался и дошел до визга, будто кто-то неустанно крутил регулятор громкости. Лукас, уставившись на меня, попятился и отошел в другой конец комнаты. Я пугала его. Я сама себя пугала. Слова вылетали со скоростью автоматной очереди, и этот треск ничто не могло заткнуть.

— Да откуда тебе вообще знать, каково мне. Что, черт возьми, ты можешь сделать?

Я швырнула телефон на стол. Мы оба слышали, как он разбился. Стекло не просто треснуло, оно именно разбилось, и осколки разлетелись по стульям и полу. Униженная, я закричала, чтобы он убирался. А Лукас… Лукас предложил мне свой телефон.

— Проваливай! — отрезала я.

Он помолчал немного.

— Если понадоблюсь, я буду внизу.