Знак

Акос оттащил бесчувственного стражника в тень какого-то здания и побежал к остальным, ждущим у двери. За ней оказался технический туннель, откуда пахнуло помоями и плесенью. Вонь болезненно отозвалась в животе у Акоса. Воздух был тяжелым, душным и влажным. Тека заперла за ними дверь и сунула ключ в карман.

Стоило им войти внутрь, как ссоры и шутки прекратились. В туннеле было тихо, лишь где-то капала вода. Вопли толпы сюда не доносились. Тишина пугала Акоса неизвестностью: как там Кайра, бросила ли уже вызов брату, удастся ли им вытащить Ори…

Туннель смахивал на могилу.

– Кайра сказала продвигаться к центру, – прошептала Исэй. – Но точную дорогу она не помнила, когда ее сюда приволокли – она находилась без сознания.

Но Кайра была не единственной, кто здесь побывал. Акос закрыл глаза, вспоминая ночь, когда Вас вытащил его из постели, ослабевшего от голода и измученного. Акос не знал, сколько дней провел без еды: его просто заперли без всяких объяснений. Сначала желудок скрутило, и он ныл не переставая, а потом он перестал болеть и сдался. В коридоре Вас наградил Акоса щедрыми тумаками, после чего швырнул в поплавок, и они прилетели сюда.

Затем спустились в туннель, пропитанный затхлостью и плесенью.

Акосу казалось, что и темнота здесь была какой-то особенной.

– Я помню, – произнес Акос.

Он весь вспотел, поэтому сорвал плащ, прикрывавший броню, и выбросил его. Воспоминания о подземелье оставались смутными, Акосу совершенно не хотелось возвращаться в то время, когда тело болело, и он чувствовал себя настолько слабым и хрупким, что не держался на ногах.

В туннели их с Васом встретил Айджа. Он взялся за ремешки брони Акоса, и на секунду Акосу стало спокойно: брат не даст ему упасть. Но Айджа потащил его в тюрьму. На пытки.

Стиснув челюсти, Акос поудобнее перехватил нож и пошел вперед. Свернув за угол, заметил охранника и без раздумий ринулся на него. Толкнул приземистого мужика к стене и двинул под подбородок так, что шотет стукнулся затылком о камень. Почувствовал, как нож царапнул его броню: из ладони стражника метнулся язычок пламени, но сразу потух, едва Акос коснулся руки противника.

Опять стукнул стражника головой о стену. Потом еще и еще, пока глаза у того не закатились и он не начал оседать. По спине у Акоса пробежали мурашки, волосы встали дыбом. Он не стал проверять, жив шотет или нет. Незачем.

Лицо Сизи перекосилось от отвращения.

– Хороший удар, – сказала, вернее, пискнула Исэй.

– Ага, – отозвалась Тека и ногой отодвинула тело шотета, перегородившее проход в следующий коридор. – Сейчас нам, Керезет, будут попадаться самые преданные слуги Ноавека. Не стоит лить по ним слезы.

– А разве я реву? – огрызнулся он, подражая браваде Кайры.

Но у него дрогнул голос. Он сжал губы и молча зашагал дальше. Некогда ему тревожиться о том, что о нем подумает Сизи. Позже, все – позже.

Вскоре туннель разветвился, превратившись в настоящий лабиринт. Акос уже не потел, он дрожал. Коридоры, конечно, не изменились: неровный каменный пол, давящие каменные стены и низкий потолок из серого камня, – Акосу приходилось пригибаться, чтобы не цепляться макушкой. Помойная вонь исчезла, зато запах плесени усилился, сделался удушающим. Акос припомнил, как неотрывно глядел на брата, пока тот тащил его по коридорам. Айджа был коротко острижен, совсем как Ризек.

«Не хочу смотреть, как ты разрушаешь свою жизнь, пытаясь спасти того, кому это даже не нужно», – сказала ему Кайра.

А ведь он продемонстрировал ей, насколько глубоко пустило корни его безумие! Понятно, почему она так взвилась и рассвирепела. На Кайру было сложно сердиться, но Акос все равно разозлился. Он шел по туннелю и никак не мог успокоиться.

Показавшаяся впереди дверь выглядела необычно на фоне древней каменной кладки. Она была из черного стекла и запиралась на кодовый замок. Кайра написала им список возможных комбинаций, которые, как она пояснила, так или иначе связаны с жизнью ее мамы. Дата рождения, свадьбы и смерти, счастливые номера… У Акоса не укладывался в голове образ Ризека, настолько привязанного к матери, что он запирал замки, используя, к примеру, дату ее рождения.

Вместо того чтобы начать перебирать комбинации, Тека принялась отвинчивать пластину, прикрывавшую механизм. Ее блестящая отвертка напоминала длинную иглу. Она действовала ею как шестым пальцем. Сняв пластину, Тека взялась за какой-то проводок и зажмурилась.

– Э-э-э, Тека…

Сзади раздался шорох. Акос вздрогнул.

– Заткнись, – процедила Тека, берясь за следующий проводок. – А, вот ты где! – На ее губах появилась улыбка, но разговаривала Тека явно не с Акосом. – Иди-ка сюда…

Внезапно свет погас. Осталась гореть только лампа аварийного освещения на углу, такая яркая, что ее свет отпечатался на сетчатке глаз. Дверь распахнулась. За ней обнаружился коридор со стеклянным полом, знакомый Акосу по самым худшим воспоминаниям: брат, не дающий ему подняться, и коленопреклоненная Кайра Ноавек. Бледные полосы аварийного света на полу выглядели прутьями решетки.