Знак

Это было правдой. Я часто забывала, что мальчишка – пленник в моем доме, а я – его хозяйка и, в каком-то смысле, стражница. Однако позволь я ему сейчас сбежать, чтобы попытаться выкрасть и увезти домой Айджу, моя жизнь вновь превратилась бы в нескончаемую агонию. Даже думать о таком не хотелось. Слишком много сезонов и Узулов Зетсивисов было у меня за плечами, слишком много завуалированных угроз от Ризека и полупьяных вечеров в его обществе.

– Пора посетить Сказителя, – и я двинулась дальше.

Пока мой отец старательно превращал Ризека в чудовище, моим образованием занималась Отега. Иногда она наряжала меня в широкий плащ, чтобы скрыть тени, и отводила туда, куда родители никогда бы не позволили мне пойти.

Это место тоже относилось к числу «запретных». Оно находилось в беднейшем квартале Воа, где половина домов уже развалилась, а другая половина собиралась последовать их примеру.

Здесь имелись свои рынки, скорее – стихийные: товары, разложенные на покрывалах, чтобы в любой момент можно было связать ткань в узел (вместе с уловом, конечно же) и удрать.

Акос предупреждающе сжал мой локоть, когда мы бродили по небольшому базарчику. Я смотрела на фиолетовое одеяло с расставленными на нем белыми бутылочками. Этикетки были содраны, и к оставшемуся на стекле клею пристал фиолетовый пух.

– Это лекарства? – спросил Акос. – Выглядят как отирские.

Я кивнула, не решаясь заговорить вслух.

– От какой болезни?

– От тошнодури, – ответила я. – Вирус поражает вестибулярный аппарат.

Официально эта хворь называлась Кью 900X, и ею мог заболеть кто угодно.

Акос нахмурился. Мы остановились в переулке, сюда почти не доносились звуки праздника.

– Но ее можно предотвратить. Неужели вы не делаете прививок?

– У нас довольно бедная страна, не забыл? – Я тоже насупилась. – Мы ничего не экспортируем, а наших ресурсов еле-еле хватает на поддержание штанов. Некоторые планеты посылают нам гуманитарную помощь, тот же Отир, но она, увы, попадает не в те руки и распределяется в соответствии с социальным статусом, а не с нуждой.

– Я никогда… – Акос запнулся. – Никогда прежде об этом не думал.

– А зачем тебе беспокоиться о шотетах? Проблемы шотетов тувенцев не интересуют.

– Я тоже вырос в богатой семье, живущей в нищем городе. Так что мы с тобой похожи, – удивленно произнес Акос.

– Нельзя ли что-нибудь для них сделать? – Акос показал на жалкие лачуги. – Ты ведь сестра Ризека и могла бы…

– Он меня и слушать не станет! – запротестовала я.

– А ты пыталась?

– Полагаешь, мне легко уломать братца? – Я почувствовала, что мои щеки горят. – Попробуй-ка сам встретиться с Ризеком и уговорить его изменить всю систему. Тогда я на тебя и погляжу.

– Верно, но я просто сказал, что…

– Шотетская аристократия защищает Ризека от заговоров, – горячо зачастила я. – В обмен на преданность он обеспечивает им медицинское обслуживание, еду и предметы роскоши, о которых другие могут не мечтать! Если бы не подачки, Ризек давно был бы мертв. А с ним и я – как кровная родственница. Поэтому… нет, извини, не буду я взваливать на себя великую миссию по спасению сирых и убогих!

Мой голос звучал зло, но в глубине души мне было стыдно. Когда Отега впервые привела меня сюда, мы наткнулись на труп человека, явно умершего от голода. Меня едва не стошнило. Гувернантка прикрыла мне глаза ладонью, поэтому я мало что успела разглядеть. Да уж, ничего не скажешь: «Плеть Ризека», великая воительница, которую выворачивает наизнанку при виде мертвого тела.

– Не стоило болтать попусту, – вымолвил Акос, мягко сжав мои пальцы. – Давай навестим твоего… сказителя.

Я кивнула, и мы продолжили путь.

Выбравшись из лабиринта тесных улочек, мы добрались до хибары с приземистой дверью, украшенной синими узорами. Я постучала. Дверь со скрипом приоткрылась ровно настолько, чтобы выпустить наружу струйку белого дыма, пахнущего жженым сахаром.

Все выглядело зыбким, эфемерным, может быть даже священным. В каком-то смысле так оно и было. Именно сюда в первый день Праздника Побывки меня привела Отега – на урок шотетской истории.

На крыльцо вышел высокий бледный мужчина с чисто выбритой головой. Он всплеснул руками и улыбнулся.

– Малышка Ноавек! Не думал, что доведется увидеть тебя еще раз! Кого ты с собой привела?

– Его зовут Акосом. Акос, познакомься со Сказителем. По крайней мере, он предпочитает, чтобы его называли именно так.

Акос поздоровался. По его позе я заметила, что стойкий солдатик исчез, а на его место вернулся взволнованный мальчик. Улыбка Сказителя сделалась еще шире, он кивком пригласил нас внутрь.

Напоследок я вдохнула свежего прохладного воздуха (в жилище Сказителя всегда царила жара) и вошла в маленькую комнатку. Акос пригнулся, чтобы не задеть головой шар с яркими фензу – тот свисал с куполообразного потолка.

У стены находилась ржавая железная печь с трубой, выходящей в единственное окошко. Я знала, что полы здесь земляные: еще в детстве я заглянула под простенькие тканые коврики, чьи жесткие нити искололи мне ноги.