Знак Единорога. Рука Оберона

– Да.

Я снял карту с лезвия, расправил порванные края. Изображенный на рисунке человек выглядел наполовину знакомым – что подразумевало, конечно, что наполовину же он был неизвестным. Светлые прямые волосы, чуть заостренные черты лица, легкая улыбка, не слишком крепкого сложения…

Я покачал головой:

– Я его не знаю…

– Дай-ка мне посмотреть.

Рэндом взял у меня карту, глянул на нее и нахмурился.

– Нет, – сказал он, помолчав. – Я, пожалуй, тоже его не знаю. Вроде и должен бы, но… Нет.

И тут лошади снова жалобно заржали, только гораздо более громко. Чтобы выяснить причину их беспокойства, достаточно было чуть повернуться. Причина как раз появилась из пещеры.

– О черт! – воскликнул Рэндом.

Я был с ним вполне согласен.

Ганелон прочистил глотку и обнажил клинок.

– Кто-нибудь знает, что это такое? – тихо спросил он.

Мне эта тварь сперва показалась похожей на змею – манерой передвижения, а еще потому, что длинный толстый хвост походил на продолжение длинного тощего тела, а не на отдельный придаток. Однако у нее были лапы – четыре, с мощными когтистыми ступнями, и на лапах этих тварь ковыляла к нам. Узкая голова, снабженная клювом, покачивалась с боку на бок, демонстрируя нам то один голубой глаз, то второй. По бокам были сложены могучие крылья, пурпурные и кожистые. Ни шерсти, ни перьев, зато на груди, плечах, спине и по всему хвосту блестела чешуя. От штыка-клюва до извивающегося кончика хвоста существо имело чуть больше трех метров. А еще, двигаясь, оно издавало легкий звяк, и на горле у него что-то блестело.

– Самое близкое тут, что я знаю, – проговорил наконец Рэндом, – это геральдический зверь – грифон. Только этот почему-то лысый и пурпурный.

– Явно не наша пташка[34], – прибавил я, поднимая Грейсвандир и направляя острие на уровень грифоновой башки.

Зверь выстрелил красным раздвоенным языком. Приподнял крылья на несколько дюймов, затем уронил их. Когда голова его качнулась вправо, хвост двинулся влево, затем снова влево-вправо, вправо-влево – почти гипнотический эффект, и при этом он потихоньку приближался.

Однако интересовали его, кажется, скорее лошади, чем мы, ибо двигался зверь прямо туда, где, трясясь мелкой дрожью и перетаптываясь на месте, стояли наши коняшки. Я шевельнулся, чтобы вклиниться.

И тут грифон взвился на дыбы.

Крылья его расправились, словно пара обвисших парусов под внезапным порывом ветра. Зверь встал на задние лапы, башней возвышаясь над нами и занимая раза в четыре больше места, чем раньше. А потом издал пронзительный до жути вопль – охотничий клич или вызов, – у меня аж зазвенело в ушах. И, хлопнув крыльями, подпрыгнул, временно переходя в военно-воздушные силы.

Лошади сорвались и понесли. Зверь был вне нашей досягаемости. Только тогда я сообразил, что там блестело и звякало. Тварь сидела на длинной цепи, убегающей вглубь пещеры. Точная длина поводка тут же стала более чем академическим вопросом.

Я развернулся, когда зверь, шипя и хлопая крыльями, рухнул чуть дальше, пролетев мимо нас. Ему не хватило инерции, чтобы по-настоящему взлететь – рывок вышел коротковат. Я увидел, что Звезда и Огненный Дракон отступают к дальнему краю овальной площадки. А Яго, конь Рэндома, наоборот, рванул в сторону Образа.

Зверь вновь плюхнулся на землю, развернулся, словно собираясь броситься за Яго, затем вроде как еще раз изучил нас и замер на месте. Теперь он находился гораздо ближе, метрах в четырех; склонил голову набок, демонстрируя нам правый глаз, затем открыл клюв и негромко каркнул.

– Как насчет атаковать его сейчас? – сказал Рэндом.

– Нет. Подождем. Как-то он странно ведет себя.

Пока я говорил, зверь уронил голову и распластал крылья. Трижды клюнул землю и снова поднял голову. Аккуратно сложил крылья вдоль туловища. Хвост его разок дернулся, потом завилял более энергично. Грифон приоткрыл клюв и снова каркнул.

И тут нас отвлекли.

Яго вломился в Образ со стороны черного пятна и углубился метров на пять или шесть, наискосок пересекая линию силы, где и замер на одном из поворотов Вуали, как муха на липкой бумаге. Он громко заржал, когда вокруг него вскинулись искры, грива встала дыбом.

Небо над ним тут же потемнело. Но не облака из водяного пара были тому виной. Возникшее образование было безупречно круглым, красное в центре и желтое ближе к краям, оно вращалось по часовой стрелке. Короткий удар незримого колокола сменился громогласным бычьим ревом[35].

Яго продолжал бороться – сначала высвободил правую переднюю ногу, затем вновь увяз, пока освобождал левую, – и, не переставая, дико ржал. Искры вздымались до самой его холки, и он стряхивал их, словно капли дождя с тела и шеи, окутываясь слабым маслянистым свечением.

Рев усиливался, в центре красного круга над нами плясали маленькие молнии. Что-то глухо лязгнуло, и я увидел, как пурпурный грифон отполз назад и сместился так, чтобы прикрыть нас своим телом от громогласного красного феномена. Зверь скрючился, как горгулья[36], отвернувшись от нас и наблюдая за представлением.