Знак Единорога. Рука Оберона

Яго как раз высвободил обе передние ноги и встал на дыбы. К тому моменту в нем, осыпанном искрами, было что-то нереальное, силуэт расплывался. Вероятно, он отчаянно ржал, но все звуки тонули в неумолчном реве с небес.

Из ревущего пятна спустилась воронка – яркая, сверкающая, воющая, жутко быстрая. Она коснулась взвившегося коня, и на миг силуэт его невероятно удлинился, строго пропорционально истончившись. А затем Яго пропал. Воронка ненадолго замерла, как идеально сбалансированный волчок. Затем вой стал стихать.

Хвост смерча медленно поднялся над Образом – невысоко, только-только человеку пройти. А затем втянулся вверх так же быстро, как опускался.

Вой утих. Рев начал спадать. Миниатюрные молнии втянулись в круг. Само пятно начало бледнеть и замедлять вращение. Мгновением позже оно обратилось в клочок тьмы; еще мгновение, и его не стало вовсе.

Как не осталось и следа от Яго.

– Меня не спрашивай, – сказал я, когда Рэндом повернулся ко мне. – Понятия не имею.

Он кивнул, затем обратил внимание на нашего пурпурного приятеля, который снова загремел своей цепью.

– А что с нашим Чарли? – спросил Рэндом, указывая клинком.

– У меня смутное впечатление, что он пытался защитить нас, – сказал я, делая шаг вперед. – Прикрой меня. Хочу кое-что проверить.

– Ты уверен, что сможешь быстро сбежать? – спросил Рэндом. – С твоим-то боком…

– Не беспокойся, – сказал я чуть более сердечно, чем следовало, и двинулся дальше.

Насчет моего левого бока он был прав, заживающая ножевая рана все еще тупо саднила и при каждом удобном случае словно притормаживала меня. Однако правая моя рука надежно сжимала Грейсвандир, и это был как раз один из тех случаев, когда хотелось доверять собственным инстинктам. В прошлом я на них в подобных ситуациях уже полагался, и результат был хорош. Порой такая вот азартная игра – единственно правильный выбор.

Рэндом двинулся вперед и вправо. Я развернулся боком и протянул левую руку вперед – медленно, словно знакомился с чужой собакой. Наш геральдический приятель привстал и как раз потихоньку разворачивался.

Снова оказавшись мордой к нам, он посмотрел на стоявшего слева от меня Ганелона. Затем изучил мою руку. Опустил голову и вновь ткнулся клювом в землю, мягко каркнул – тихо и невнятно, – поднял голову и медленно вытянул шею. Вильнул длинным хвостом, коснулся клювом моих пальцев, затем повторил представление. Я осторожно положил ладонь ему на голову. Хвост завилял активнее, голова осталась неподвижной. Я ласково почесал ему шею, и зверь медленно повернул голову, словно наслаждаясь. Я отдернул руку и отступил на шаг.

– Думаю, мы уже друзья, – негромко сказал я. – Теперь попробуй ты, Рэндом.

– Шутишь?

– Нет. Уверен, что это безопасно. Попробуй.

– А если ты ошибся?

– Я извинюсь.

– Замечательно.

Рэндом приблизился и протянул руку к грифону. Тот по-прежнему был само дружелюбие.

– Отлично, – сказал Рэндом полминуты спустя, продолжая ласкать шею зверя, – и что мы доказали?

– Что это сторожевой пес.

– И что он сторожит?

– Очевидно, Образ.

– Тогда, так вот навскидку, – сказал Рэндом, отступая, – я сказал бы, что его работа оставляет желать лучшего, – он указал на темный участок. – Все легко объяснимо, если страж так дружески настроен к любому, кто не ржет и не ест овса.

– Я думаю, он подпускает не каждого. И вполне возможно, что посадили его сюда уже после того, как было нанесено повреждение, – чтобы защититься от дальнейших нежелательных действий.

– И кто посадил?

– Сам хотел бы знать. Очевидно, кто-то с нашей стороны баррикад.

– Можешь проверить свою теорию – пусть подойдет Ганелон.

Тот не двинулся с места.

– А вдруг у вас фамильный запах, – проговорил он наконец, – и уважает он только амберитов. Спасибо, но я, пожалуй, пас.

– Ладно. Не так уж это и важно. Пока твои догадки были неплохи. Что скажешь дальше?

– Из тех двух команд, что нацелились на трон, – сказал Ганелон, – та, где Бранд, Фиона и Блейз, как ты говорил, больше знает о природе сил, которые играют Амбером. Подробностей Бранд не сообщил – разве что вы упустили какие-нибудь инциденты, с которыми он мог быть связан, – но я бы предположил, что вот это повреждение Образа и есть ключ, который позволил их союзникам получить доступ в ваше королевство. Кто-то из них устроил это повреждение, и получился темный путь. Если сторожевой пес откликается на фамильный запах или на какой-то другой идентифицирующий маркер, которым обладаете вы все, в принципе, он мог быть здесь все время и не иметь резона нападать на диверсантов.

– Возможно, – заметил Рэндом. – Есть идея, как этого достигли?

– Вполне, – отозвался Ганелон, – если хочешь, попробую показать. Вернее, ты сам и покажешь.

– И что для этого нужно?

– Идите сюда, – сказал Ганелон, разворачиваясь и направляясь к краю Образа.

Я последовал за ним. Рэндом тоже. Сторожевой грифон крался рядом со мной.

Ганелон повернулся и протянул руку.

– Корвин, дай, пожалуйста, тот кинжал, который я подобрал там.

– Держи, – сказал я, доставая кинжал из-за пояса и передавая ему.

– Так что же нужно? – повторно вопросил Рэндом.

– Кровь Амбера, – отозвался Ганелон.