Знак Калта

назад поршневых ногах. Плоть и металл лопнули, из нанесенных Мардуком ран брызнула

смесь черного масла и млечной синтетической крови, однако существо не упало.

Слепо врезавшееся в Несущего Слово смертное ничтожество сбило ему прицел. Мардук

выругался и ударом отбросил человека на пол. Тот тяжело упал, и жалкое хныканье

смолкло.

Кандидат вскинул болтер, намереваясь вновь открыть огонь по преторианцу.

Назначенный его наставником Бел Ашаред успел сократить дистанцию и атаковал

создание Механикума в ближнем бою. Капитан Несущих Слово мешал сделать

смертельный выстрел. Мардук снова выругался.

Рассвирепев, он быстро сделал шаг вбок и впечатал болтер в пепельно-серое лицо

ковылявшего мимо человека. У смертного, какого-то закутанного в рясу адепта, не было

руки – ее вырвал из плеча один из воинов Бел Ашареда. От удара Мардука лицо человека

смялось, и тот упал. Мардук смахнул с оружия комок окровавленной плоти и волос.

Он увидел, как Бел Ашаред поверг боевого зверя-преторианца наземь ударом тыльной

стороной руки. Капитан наступил на вооруженную конечность, прижав ту к полу сапогом, и погрузил гудящий силовой топор в грудь существа. Преторианец яростно взревел

смесью двоичного кода и обычного голоса. Создание Механикума умирало медленно, корчась и булькая.

Мардук приблизился к своему господину. Доспех капитана был забрызган кровью и

маслом, которые образовывали потеки на стыках пластин брони. Мардук ощущал

покалывание от присутствия варпа вокруг – по ту сторону пелены колыхались и

извивались существа, неизвестные смертным. На пределе слуха нашептывали

надтреснутые голоса, раздиравшие сознание.

– Ужас и смерть истончают покров между этим и иным мирами, – заметил Мардук,

озираясь по сторонам.

– Что? – переспросил Бел Ашаред.

– Живущие Вовне жаждут пересечь черту, – произнес Мардук. – Вы этого не чувствуете, мой господин?

Он увидел, что Бел Ашаред крепче стиснул кулаки. Вероятно, капитан ощутил, что над

ним насмехаются.

– Потрясающая интуиция, щенок, – огрызнулся тот полным презрения голосом. – Это бы

смог почувствовать даже умственно отсталый ребенок недочеловека.

– Большинство в Легионе не смогли бы, – сказал Мардук. – Они слепы.

«Как и ты», – подумал он.

– Не думай, будто ты особенный, – произнес Бел Ашаред. – Это далеко не так. Ты мусор, ненужный даже собственному ордену. Ты еще ничего не знаешь о подлинной природе

вселенной и силах, разрастающихся на другой стороне.

– Так научите меня, – ответил Мардук.

– С некоторыми вещами нельзя спешить.

– Как и с вашим назначением в Гал Ворбак, господин?

Наставник глянул на него. Шлем не давал увидеть выражение его лица, однако через

мгновение он рассмеялся. Решетка вокса превращала звук в отвратительный резкий лай.

– Убирайся, щенок, – сказал он, отмахнувшись и забрызгав кровью лицевой щиток

Мардука. Одна капля попала на линзу визора, окрасив зрение кандидата красным. – У

меня нет времени на твой вздор.

– Вы мой наставник, – возразил Мардук. – Мое место возле вас.

– Я тебе не нянька. Оставь меня в покое. Нам нужно занять станцию, – произнес Бел

Ашаред, отворачиваясь. – Отправляйся с отделением Дралзира.

Мардук развернулся и двинулся прочь, не сказав ни слова.

Док был зачищен. Трупы устилали палубу, словно сломанные и брошенные игрушки.

Несущие Слово разделялись на малые подразделения и расходились вглубь орудийной

платформы. Им всем была известна схема Зетсун Верид, и они не нуждались в указаниях.

Из прилегающего прохода доносился низкий грохот огня болтеров. Врага явно несложно

было найти, однако воины штурмового отделения Дралзира продолжали проверять

останки на полу. Несущие Слово двигались от тела к телу, выискивая признаки жизни и

перерезая горло тем, у кого они еще обнаруживались – быстрый взмах боевым клинком от

уха до уха – а затем воины шли дальше. Изящество и великолепие ритуального клинка не

для них, заметил Мардук. Он присоединился к воинам, пока те продолжали свое мрачное

занятие.

Отделение Дралзира было малочисленным подразделением ветеранов. В былые годы они

удостоились похвалы самого примарха и были отмечены за свои действия в ходе более

чем дюжины приведений к согласию. Выпуклые поверхности их доспехов были покрыты

зарубками убийств, наградами за кампании и культовыми символами. Ветераны терпели

его присутствие, но в то же время презирали. Он не был одним из них.

Лишь один из воинов отделения его поприветствовал – новициат, которого совсем

недавно забрали из скаутов и наделили первым комплектом силовой брони. Он был таким

же чужаком, как и Мардук, и единственным воином в составе абордажной команды, кто

являлся частью Легиона меньше него. Его доспех был практически постыдно нетронутым.

Новобранец стоял на коленях возле павшего адепта, который распростерся на палубе, неестественно подвернув ногу. Человек пытался отползти, но новициат прижал его грудь

коленом и медленно давил, превращая дыхание в прерывистые мучительные глотки

воздуха.

– Видел, как у того синего ублюдка разлетелась голова? – поинтересовался новициат, подняв взгляд на Мардука.

– Видел, Буриас, – ответил Мардук.