И я по-прежнему не мог ничего поделать, разве что время от времени поглядывал вниз; и при этом я всякий раз вспоминал об отце, с боем пробивающем себе дорогу вверх по этим ступеням. Я бы не хотел пережить такое — по крайней мере, до тех пор, пока не перепробую все обходные варианты. И мне вдруг почему-то стало интересно, насколько ниже дворца мы сейчас оказались…
Когда мы наконец дошли до площадки, откуда лестница расширялась, я заторопился, чтобы догнать Корал и опять пойти рядом с ней. В спешке я зацепился ногой за камень и на повороте споткнулся. Такие дела. Я сумел вытянуть руку и удержать равновесие на краю утеса, как только почувствовал, что меня шатнуло вперед. Но что меня изумило, так это то, как Корал на это отреагировала, почувствовав изменение моего аллюра. Она вдруг резко развернулась ко мне. При этом руки ее сцепились с моими, и Корал оттолкнула меня к скале, вбок.
— Все в порядке! — сказал я рвущимися на части легкими. — Со мной все нормально.
Корал поднялась и отряхнулась, пока я приходил в себя.
— Я услышала… — начала она.
— Я понял. Ничего страшного — просто зацепился каблуком. Всего-то.
— Я бы так не сказала.
— Все хорошо. Спасибо.
Теперь мы спускались бок о бок, но что-то изменилось. Я затаил подозрение, которое мне было не по душе, но рассеять его я не мог. Пока не мог. То, о чем я подумал, было слишком опасным, если я догадался правильно.
Так что вместо этого:
—
— Что? — спросила она. — Я не поняла…
— Я сказал: «Хороший день для прогулки с очаровательной дамой».
Она действительно зарумянилась.
Затем:
— На каком языке ты говорил… в первый раз?
— На английском, — ответил я.
— Никогда не сталкивалась с ним. Я же говорила тебе, когда мы беседовали об «Алисе».
— Я знаю. Просто вдруг взбрело в голову, — сказал я.
Берег теперь был гораздо ближе, полосатый, как тигр, и блестящий от набегов воды. Разводы пены тянулись вдоль его склонов, птицы с криком ныряли в гаснущую волну, чтобы проверить, нет ли чего поживиться. Недалеко от берега подпрыгивали на воде паруса, на юго-востоке, далеко в море, рябила дождевая завеса. Ветер здесь уже поубавил пыл, хотя все еще продолжал набрасываться и срывать с наших плеч плащи.
Мы молча добрались до основания лестницы. Сошли со ступеней и немного прошлись по песку.
— Гавань в той стороне, — сказал я, указывая направо, в западном направлении. — А вон там есть церковь, — добавил я, показывая на темное строение, где отпевали Кэйна и куда иногда приходят моряки помолиться о безопасном плавании.
Корал посмотрела, куда я показывал, а после окинула взглядом лестницу.
— Там спускаются какие-то люди, — сказала она.
Я посмотрел наверх и увидел у вершины лестницы три фигуры; они не двигались, просто стояли, спустившись на несколько ступеней. Вроде как любовались видом. Цветов Лльюилл ни на одном из них не было…
— Зеваки, — сказал я.
Корал задержала на них взгляд, затем отвернулась.
— А нет ли где-нибудь здесь пещер? — спросила она.
Я кивнул направо:
— Вон там. Целая цепь. Периодически кто-нибудь в них теряется. Попадаются вполне живописные туннели. Но в основном так — обычные коридоры сквозь тьму. А некоторые — просто расселины.
— Я хочу посмотреть, — сказала Корал.
— Нет ничего проще. Вперед.
Я пошел. Люди на лестнице даже не шевельнулись. Они по-прежнему неотрывно смотрели на море. Вряд ли это были контрабандисты. Не слишком подходящее занятие — днем, в таком месте, куда может забрести кто угодно. Нет, что ни говори, а подозрительность моя сегодня на высоте. В свете недавних событий это сейчас, пожалуй, самое нужное для меня. И объект главного моего подозрения, конечно, шел рядом со мной, переворачивая носком сапога плавник, поддевая пестрые камешки и заливаясь смехом, — но на данный момент я не был готов что-либо с этим сделать. Скоро…
Корал вдруг взяла меня за руку.
— Спасибо, что привел меня сюда, — сказала она. — Мне очень понравилось.
— О, мне тоже. Я рад. Если что, так всегда пожалуйста.
Это меня немного смутило, но, если моя догадка и неверна, большого вреда не будет.
— Наверно, мне понравилось бы жить в Янтаре, — сказала Корал, пока мы шли вдоль берега.
— Мне тоже, — ответил я. — Мне так по-настоящему и не довелось толком пожить здесь.
— О-о?