Знак Хаоса

Вот откуда это чувство, что мы знакомы, которое я ощутил, впервые увидев ее… Я вдруг сообразил, что вызвано оно было фамильным сходством. Нос и лоб чуть-чуть напоминали Фиону, в подбородке и скулах было что-то от Флори. Хотя волосы, и глаза, и рост, и телосложение принадлежали исключительно ей самой. Но она явно была не похожа ни на того, кто формально считался ее отцом, ни на свою сестру.

Я вновь подумал о портрете моего деда — том самом, со слегка плотоядным взглядом, — который я часто рассматривал наверху в западном крыле дворцовых покоев. Распутный старый ублюдок и правда погулял вволю. Хотя нужно отдать ему должное — был он действительно привлекательным…

Я вздохнул и поднялся на ноги. Положил ладонь на плечо Корал.

— Слушай, Корал, — сказал я. — Всем нам дали достаточно наставлений, перед тем как мы проходили Образ. Я собираюсь тебе все это рассказать, прежде чем ты сделаешь еще один шаг, и пока я буду говорить, ты можешь почувствовать энергию, текущую от меня к тебе. Я хочу, чтобы ты стала как можно сильнее. Когда сделаешь следующий шаг, я не хочу, чтобы ты останавливалась, пока не доберешься до середины. В общем, так: ты двигаешься по Образу, а я буду тебе кричать, что делать. Что бы я ни сказал, выполняй сразу, не думая. Для начала я расскажу тебе о Вуалях, местах сопротивления…

Сколько времени я говорил, не знаю.

Я наблюдал, как Корал приближается к Первой Вуали.

— Не обращай внимания на холод и толчки, — сказал я. — Они тебе не повредят. Не позволяй искрам отвлекать твое внимание. Ты почти уже столкнулась с основным сопротивлением. Не дыши так часто.

Я смотрел, как она пробивается.

— Хорошо, — сказал я, как только Корал вышла на участок полегче, и решил не говорить ей, что следующая Вуаль еще хуже. — Скоро Образ начнет играть с твоей головой в разные игры. Так что не думай, что сходишь с ума.

— Уже, — отозвалась она. — Что мне делать?

— В основном это должны быть воспоминания. Пусть себе текут, а ты не отвлекайся, иди.

Она продолжала идти, и я рассказывал ей о Второй Вуали. Корал еще из нее не вышла, а искры уже достигли ей едва не до плеч. Я смотрел, как она поочередно расправляется с дугами, затем с хитроумно изогнутыми кривыми, потом еще с одной, длинной, размашистой, с поворотами и с переменами направления. Временами она двигалась быстро, временами сбавляла скорость почти до нуля. Но продолжала идти вперед. У нее была идея, и еще, похоже, у нее было желание. Не думаю, чтобы она так уж нуждалась теперь во мне. Я был уверен, что мне больше нечего ей предложить. Исход ситуации полностью был в ее руках.

Так что я прикусил язык и смотрел, злой от собственного бессилия. Смотрел — и никак не мог удержаться, чтобы не повторять всех ее движений, будто это я сам — там, в лабиринте Образа, предугадывающий и сполна берущий свое.

Когда Корал дошла до Великой Кривой, тело ее было подобно живому пламени. Продвижение шло очень медленно, но была в нем некая неумолимость. К чему бы ни привел результат, я знал, что Корал меняется, уже изменилась, что Образ запечатлевается в ней и все уже близится к завершению. Я почти закричал, когда она, казалось, замерла на мгновение, но слова застряли у меня в глотке, лишь только она вздрогнула и пошла дальше. Я вытер лоб рукавом: она приблизилась к Последней Вуали. Каков бы ни был конец, она доказала свои подозрения. Только дитя Янтаря прошло бы через все это живым.

Не знаю, сколько времени ей понадобилось, чтобы прорваться сквозь оставшуюся Вуаль. Ее усилия, казалось, потеряли счет времени, а сам я был захвачен и очарован этим бесконечным движением. Медленно перемещаясь по Образу, она сделалась центром горения; нимб, ее окружавший, освещал всю залу словно огромная, горящая голубым свеча.

А затем Корал прорвалась на завершающую небольшую дугу; последние три шага по ней могли оказаться почти такими же сложными, как весь Образ. Своего рода поверхностное психическое натяжение, казалось, соединилось с физической инерцией, с которой сталкиваешься как раз перед точкой выхода.

И вновь я подумал, что она остановилась, но это была лишь видимость. Словно смотришь на кого-то, выполняющего «тай-цзы»[23]; какая-то болезненная медлительность была в этом трио шагов. Но Корал одолела их и двинулась снова. Если последний шаг не убьет ее, значит, она обрела свободу. И тогда мы сможем поговорить…

Последнее движение не желало заканчиваться. Затем я увидел, как ее нога уходит вперед, покидая Образ. Вскоре за ней последовала вторая, и Корал, тяжело дыша, встала в центре.

— Поздравляю! — крикнул я.

Она слабо махнула мне правой рукой, медленно поднимая при этом левую, чтобы прикрыть глаза. Так она стояла почти минуту; тот, кто проходил Образ, наверняка поймет это чувство. Я не стал больше кричать — дал ей восстановить силы, оставив ее один на один с тишиной, чтобы она смогла полностью насладиться своим триумфом.