Знак небес

Но окончательно добил Константина суровый приговор Всеведа. Едва князь появился близ уютного костра на заветной полянке и радостно поздоровался со старым волхвом, как тот, даже не приподнявшись навстречу дорогому гостю, а лишь тревожно всмотревшись в него, вместо приветствия сразу же вынес мрачный вердикт:

— Темнеешь, — Стало быть, все-таки Хлад, — выдохнул обреченно Константин и как куль с зерном, тяжело и бесформенно, брякнулся рядом с костром, чуть ли не усевшись прямиком в жаркое пламя.

Впрочем, даже если бы и рухнул в него, то вряд ли заметил бы, пока не загорелся всерьез. Отныне любая опасность была для него ерундой и пустяком, не заслуживающим внимания, по сравнению с тем, с каким «милым и славным» старым знакомым предстояло ему встретиться. Как скоро? Да как только уснет, а человек без сна может продержаться всего несколько суток — это Константин знал точно.

Он с надеждой взглянул на старого волхва, но тот лишь сурово нахмурил брови и мрачно засопел. Сказать ему было явно нечего.

Глава 16 Надейся, но и готовься

О, страшных песен сих не пой

Про древний хаос, про родимый!
Как жадно мир души ночной
Внимает повести любимой!

Из смертной рвется он груди,

Он с беспредельным жаждет слиться!..
О, бурь заснувших не буди —
Под ними хаос шевелится!..

Ф. И. Тютчев

— Не думал я, что он так скоро свой голос поднимет из твоего нутра, — проворчал Всевед, внимательно выслушав Константина.

Впрочем, он его не только выслушал, но и вопросов накидал — будь здоров. Для начала волхв детально разобрал весь сон. Интересовало его буквально все: как бежал князь, где именно бегал, куда и откуда, с какой скоростью, где прятался и так далее. Выяснив это, он сделал короткий, но глубокомысленный вывод:

— Не сдаешься — это хорошо. Убегаешь — это еще лучше. Борешься — это ты и вовсе молодец.

Далее разговор перешел к Хладу. И снова рекой полились вопросы, после которых Всевед сделал новый вывод, еще короче и еще туманнее:

— Подлизывается, гадюка.

Константин было подумал, что на этом волхв из роли следователя выйдет, но тот, по всей видимости, с нею уже сжился, причем капитально. После вопросов о том, какие были люди во сне, во что одеты, чем занимались и прочее, последовал детальный допрос о событиях тех суток, которые предшествовали сну.

И снова последовала череда нескончаемых подробностей, которые Всеведу позарез нужно было знать: как выехали, где была засада, даже какого сорта деревья рубили в лесу, чтобы устроить завал для черниговцев. Это не говоря уже о суде, где волхв докапывался до самых крохотных мелочей. Он даже спросил, какого цвета был домотканый половик, который постелили князю на лавке, а также какой был узор на том платке, который он отдал жене кузнеца.

Под конец у Константина стало складываться мнение, что Всевед попросту не знает, что ответить, а главное — что посоветовать князю. Сознаваться же в этом гордый старик ни в какую не хочет, вот и тянет время.

Тем временем глаза у Константина слипались все больше и больше. Спать хотелось неимоверно, но заснуть он боялся. Ведь это, скорее всего, означало бы, что к нему снова придет очередной страшный сон, и сумеет ли Константин в очередной раз убежать от своего старого, но, увы, весьма недоброго знакомого — бог весть. А если не успеет, то что с ним тогда произойдет там, во сне и что случится наяву?

Аккуратно, намеком, вскользь, он попытался выяснить все это у волхва — вдруг тот сможет подсказать. Всевед выслушал, не спеша подкинул несколько увесистых поленьев в жаркий костер и произнес медленно:

— Тварь эта, Хладом прозываемая, чуть ли не бессмертной считалась. Посох мой, что от волхва к волхву передавали, никто в дело так ни разу и не пустил. Это ведь нам с тобой так свезло, хоть и не до конца. А раз он жив был все эти годы, то ни в кого залезть и не пытался. Зачем ему? Вот почему, княже, я тебе ответа дать не могу. Рад бы хоть что-то сказать, да сам ничегошеньки не знаю. Об одном лишь догадываюсь — нельзя дожидаться того часа, когда ты вовсе черен станешь. Не ведаю я — какая сила в тебе забурлит в ту пору, но справиться с тобой тяжко будет.

— Даже с посохом? — усомнился Константин.

— Ты же князь — о том не забывай. Повелишь, так вся дружина за тебя встанет, чтоб меня изничтожить. Посох же против Хлада пользу даст, а так-то для меня он чаще всего клюкой обыкновенной служит, и все.

— Может, лекарство какое есть? Травы, например, или грибы? — не унимался Константин.

Очень уж не хотелось ему признавать бессилие перед надвигающейся угрозой.

— Разве что мухоморы или поганки, — буркнул Всевед. — Если болезнь неведомая, то как лекарство сыскать, помысли?

— То есть неизвестно даже, кем я стану и что вообще со мной произойдет, так? — уточнил Константин.